Читать «Приключения русского дебютанта» онлайн - страница 62

Когда грузинская спасательная лодка встала по борту «Брежнева», Владко бросился помогать Рыбакову спуститься, но лихой семидесятилетний старикан катапультировался с помощью костылей.

— Во как! — радовался он. — Я еще вас обоих за пояс заткну!

— Какое оружие брать? — буркнул серб, опечаленный своей невостребованностью.

Оружие? Страхо-денежная железа обвилась вокруг мозга Владимира и легонько сжала его.

— Нас обыщут, — ответил Рыбаков. — Так что бери то, что нельзя спрятать, а потом сразу же отдай им в знак нашего уважения. «Калашникова», например.

Владко исчез под палубой.

— Эй, мичман! — крикнул Вентиляторный Владимиру. — Шевелись. Передача про потешных черных лилипутов начинается ровно в восемь по восточному времени. Я не хочу ее пропустить.

— Вы идите, — ответил Владимир, делая вид, будто забавляется с Феней, маленьким вентилятором, и ему сейчас не до Рыбакова с его просьбами — Я вас здесь подожду.

— Еще чего! — крикнул Рыбаков. — Твое присутствие как необходимо, так и желательно. Мы ведь для тебя стараемся, знаешь ли. Ты же не хочешь, чтобы грузины расстроились.

— Нет, разумеется, нет, — ответил Владимир. — Но у меня есть кое-какие сомнения. Верно, я родом из России, но я также родом из Скарсдейла. Из Вестчестера… — Ему казалось, что он исчерпывающе изложил свои сомнения.

— И?

— И меня беспокоит… В общем, грузины, «Калашниковы», насилие. Сталин ведь тоже был грузином.

— Ну и пиздюк же ты, — выругался Рыбаков, подразумевая, что в натуре Владимира присутствует нечто вагинное. — Грузины выкроили время из своего напряженного графика, чтобы оказать тебе честь, они приплыли с другого конца света с беспошлинными подарками, а ты трусишь, как баба. Давай сюда! И Сталина не трожь, — добавил он.

Два моряка оказались самыми здоровенными грузинами, которых Владимир когда-либо встречал, оба под сто килограммов весом (должно быть, нормы довольствия на «Власти» были несусветными), оба с угрюмыми продолговатыми лицами и буйными черными усами, обычными среди кавказцев.

— Владимир Гиршкин, а это Даушвили и Пушка, оба соратники моего сына, Сурка.

— Ура! — гаркнули моряки. Но не громко.

Наиболее смуглый из двоих, тот, что звался Пушкой (кличка, наверное), произнес как нечто само собой разумеющееся:

— А сейчас мы пройдем внутрь перекусить. Оружие, блондинчик, придется сдать.

Владко поклонился и сдал свой увесистый «Калашников», первое огнестрельное устройство, виденное Владимиром в жизни; грузины поклонились в ответ; Владко опять сложился в поклоне. Все это очень сильно смахивало на церемониальную встречу представителей двух японских банков. Пока они шли по правому борту «Власти», Владимир поглядывал на статую Свободы, высившуюся на берегу гавани, гадая про себя, допустит ли она совершение преступления прямо у нее на глазах. Цвет, в который статуя была выкрашена — зелень советских кафетериев, — особой надежды не внушал. А Франческа сейчас, наверное, штудирует раздел «Искусство» в газете, сворачивает сигаретку, сидя за журнальным столиком, планируя увлекательный вечер для них обоих.