Читать «Приключения русского дебютанта» онлайн - страница 228

ЖУРНАЛИСТКА. Однако в основанном на документах журналистском расследовании, опубликованном в сегодняшнем номере «Дейли ньюз», говорится, что мистер Рыбаков — на газетном снимке он запечатлен за рулем своей тридцатифутовой гоночной моторной лодки — получал социальное пособие, проживая в роскошных апартаментах на Пятой авеню. Этот факт грозит городской администрации проигрышем на выборах… А сейчас прямой репортаж с пресс-конференции мэра…

— Видишь! Видишь! — орал Баобаб на другом конце. — Видишь, что мне из-за тебя пришлось вытерпеть! Я пытаюсь заснуть, а тут Рыбаков и какой-то чокнутый серб вышибают дверь и Рыбаков кричит: «Гиршкин! Гиршкин! Трепло! Ворюга!» И костыли у него, как по телевизору показывали. Хала на кухне набирает 911. Нет, рядом с Вентиляторным Джорди выглядит вполне разумным человеком. Ну ладно, как сам-то?

— М-м?

— Как дела, спрашиваю.

— Эх, — ответил Владимир.

— Эх?

— Эх, — повторил Владимир. — Все, с меня хватит, Баобаб. — Он вспомнил о Джорди. О Гусеве. И о Сурке. — Бороться не имеет смысла. С меня достаточно.

— Бороться? Ты о чем? Ты за три тысячи миль отсюда. Все в лучшем виде. Я просто подумал, что тебя надо предупредить. Вдруг он вздумает поискать тебя в Праве.

— Сурок, — прошептал Владимир.

— Кто?

— Его сын.

— И что?

— Ничего. Проехали.

— Что ты бормочешь?

— Мне надо идти, — сообщил Владимир. — Передай от меня прощальный привет Хале.

— Эй! Я с тобой полгода не разговаривал. Куда ты поехал?

— В концентрационный лагерь.

4. Как бабушка спасла Гиршкиных

На парковку Аушвиц 2-Биркенау въехал кортеж БМВ, любимое средство передвижения Владимира в то время. Парковка была пуста, если не считать единственного туристического автобуса; туристы давно из него вылезли, и водитель-поляк убивал время, отмывая с любовным тщанием свои сапоги. Владимир и Морган только что прилетели из Лондона, Коэн приехал поездом из Правы. Попытки Коэна заменить БМВ американскими автомобилями потерпели провал. Джипы «ПраваИнвеста» участвовали в очередных так называемых «учениях по проверке боеготовности», затеянных Гусевым, о которых, вероятно, ни НАТО, ни останки Варшавского договора не были проинформированы. Потому Владимиру и его друзьям пришлось преодолеть расстояние в три километра от собственно Аушвица до дочернего лагеря на машинах военных преступников.

Они поднялись по ступенькам на главную смотровую вышку. То была знаменитая вышка, непременный атрибут каждого фильма о концлагерях. Видимо, ради пущего впечатления режиссеры часто снимали ее с нижней точки. В реальности башня была столь же приземистой и невзрачной, как станционный домик на пригородной нью-йоркской ветке Метро-Норт.

Вид с вышки тем не менее охватывал Биркенау целиком. Внизу пролегали рельсы, по которым подвозилось топливо для печей. Ряды печных труб тянулись до горизонта, напоминая коллекцию игрушечных заводиков, рассеченную песчаным полотном некогда перегруженной железной дороги. Отступая, немцы оставили только печи, взорвав все остальное в последнем пиаровском жесте. Но в некоторых секторах по-прежнему стояли ряды прямоугольных, жмущихся к земле бараков, и, если помножить их на число осиротевших труб, можно было легко вообразить, как лагерь выглядел прежде.