Читать «Приключения русского дебютанта» онлайн - страница 133

— Остерегайся Сережи Климова, — проинформировал его Леня. — Он может тебя ущипнуть до крови.

— Знаю, — ответил Владимир. — Мне мама говорила.

— Твоя мама очень хорошая, — смущенно признался Леня. — Она следит за тем, чтобы меня не били. И говорит, что мы с тобой будем дружить.

Несколько часов спустя, лежа на матрасе в тихий час, Владимир обнял маленькое существо, свернувшееся калачиком рядом с ним, своего первого лучшего друга, обещанного матерью. Возможно, завтра они отправятся вместе на Пискаревское кладбище в сопровождении бабушек и возложат цветы на могилы своих мертвецов. Возможно даже, их вместе примут в пионеры. Какая удача, что они с Леней так похожи и ни у того ни у другого нет ни братьев ни сестер… Зато теперь у Владимира есть Леня, а у Лени — Владимир! Все выглядело так, словно мать нарочно создала друга для Владимира, словно она догадалась, как тоскливо ему, больному, месяцами в тягучих сумерках лежать в постели в компании с плюшевым жирафом, пока не наступит июнь — время ехать в Ялту, смотреть, как в Черном море резвятся дельфины.

Посапывая в унисон с новым приятелем, Владимир даже не заметил, как мать проскользнула в комнату и наклонилась над простертыми телами.

— А, вот вы где, дружки, — прошептала она, назвав их словом, которое Владимир и поныне считал одним из самых нежных. — Кто-нибудь вас обижал?

— Нас никто не тронул, — прошептали они в ответ.

— Хорошо… Тогда отдыхайте, — произнесла она таким тоном, будто они были заправскими солдатами и сейчас у них передышка между боями. Она дала им по шоколадной «Красной Шапочке», самой вкусной конфете на свете, и подоткнула одеяла.

— Мне нравятся волосы твоей мамы. Они такие черные, что кажется, в них можно смотреться как в зеркало, — мечтательно сказал Леня.

— Она красивая, — согласился Владимир с полным ртом шоколада.

Он уснул и увидел сон: все трое — мать, Леня и Владимир — прятались вместе с Лениным в шалаше из лошадиного хвоста. В шалаше было не повернуться. Для смелости и отваги в нем не осталось места. Все, что они могли, — это сбиться в кучку в ожидании неопределенного будущего. А чтобы не скучать, они по очереди заплетали блестящие материнские волосы в косы, но обязательно не туго — волосы должны были спускаться на голубоватые виски. Даже В. И. Ленин признался своим юным друзьям, что «это большая честь — заплетать косы Елене Петровне Гиршкиной, жительнице Ленинграда».

В Праве, в панеляке, Владимир встал с постели и попробовал пройтись так, как учила его мать несколько месяцев назад в Вестчестере. Он выпрямился до боли в спине. По-гойски сомкнул стопы, едва не оцарапав сверкающую кожу на новых туфлях, прощальном подарке от Сохо. Но в итоге счел эти упражнения бессмысленными. Если он сумел пережить советский детский сад, ковыляя по-еврейски от унижения к унижению, то что ему испытующие взгляды какого-то клоуна из американской глубинки по имени Планк.

И все-таки, даже на расстоянии в полмира, Владимир чувствовал, как палец матери тычется в его спину, как увлажняются ее глаза, предвещая приближение восторженной истерики… Как она любила его когда-то! Как тряслась над своим единственным ребенком! И какую планку себе поставила: я сделаю все для него, закрою своим телом от хулиганья вроде Сережи Климова, найду ему, пятилетнему, верных товарищей по играм, эмигрирую в Штаты, оставив в Ленинграде умирающую мать, заставлю мужа-простофилю ввязаться в нелегальный бизнес. Лишь бы маленький Владимир дышал и дышал, посапывая, в безопасности и уюте.