Читать «Приключения русского дебютанта» онлайн - страница 129

— Я помогаю там по утрам в среду и пятницу, — ответил херувим. — Православных русских здесь очень мало, и приход нуждается в помощи. Понимаешь, у моей семьи очень глубокие религиозные корни. До революции среди моих предков были и священники, и дьяконы, и монахи…

— Да? Мой дед был дьяконом, — рассеянно произнес Владимир.

И тут же получил приглашение в церковь.

На американском фронте наблюдались перемены. Целыми днями Владимир бродил по панеляку, делая вид, будто разрабатывает бизнес-стратегию либо учит местный язык Когда ему это надоедало, он призывал Яна, самого молодого и наименее усатого из столованских водителей, и они мчались мимо замка в Золотой город. Выделенный Владимиру БМВ не был супермоделью, как У Гусева и его ближайших помощников, не говоря Уж о Сурке, в чьем распоряжении находилось целых два «бимера»: обычный и кабриолет. Сведения об автомобилях Владимир черпал у Яна, с которым он также упражнялся в столованском. Пока его новый приятель сталкивал с рельсов трамваи и пугал до рвоты такс и их престарелых хозяек, Владимир выучил такую фразу: «Это плохая машина. В ней нет пятидискового сидюшника». И одно позитивное высказывание: «У тебя симпатичная мордашка. Залезай в мою красивую машину».

Паутина, сплетаемая Владимиром, захватывала все больше пространства — от «Юдоры Уэлти» и «Модерна» до «Бомбоубежища», «Бум-Бума», бара «У Джима» и даже Мужского клуба, куда Владимир забрел по ошибке. Всюду ему сопутствовал шепоток:

— Вон тот — издатель, из новых.

— Он ищет таланты. Для одного международного концерна. «ПраваИнвест».

— Романист, ты наверняка о нем слыхал… Да он везде печатается.

— Я видел его с Александрой! Как-то я сидел в «Модерне», и она попросила у меня зажигалку…

— Надо бы угостить его «Юнеско».

— Боже, он смотрит на нас и ухмыляется!

По ходу дела Владимир втюрился в Александру — с пролетарской основательностью. Он не сводил глаз с ее безусловно великолепного тела, пока она пробегала глазами меню, пивную карту, винную карту или была еще чем-нибудь занята, и уносил эти мгновенные снимки памяти к себе в панеляк. По ночам они проникали в его сны, днем погружали в созерцание: вот ее губы, пухлые, вишнево-красные на фоне серого кирпича ратуши в Старом городе; грудь — вид сверху — над квадратным мраморным столиком; длинные загорелые руки, постоянно протянутые к какой-нибудь местной знаменитости, чтобы прижать его (ее) к своей неподражаемо острой ключице. И никаких терзаний, как было с Франческой. На удивление честные, сексуально-положительные (хотя и без взаимности) отношения, которые Владимир всячески поддерживал. Он приглашал Александру на ланч, но, дабы его не заподозрили в романтических намерениях, приходилось приглашать еще кого-нибудь, и часто Александра являлась вместе с Маркусом. Это были еще те бизнес-ланчи: решений присутствующие не принимали, вопросы журнальной политики спихивали соседу, как фишки в маджонге, но сплетничали взахлеб. Незамысловатое «кто с кем спит» было единственным текстом, легко сочинявшимся в пряном дыму кафе. Александра, увы, спала исключительно с Маркусом, коротконогим регбистом и, по наблюдениям Владимира, законченной сволочью, из тех, что готовы каждодневно мозолить глаза и вертеться ужом, лишь бы заполучить вожделенный пост главного редактора.