Читать «Кремль 2222. Сталкер» онлайн - страница 71

Сейчас они шли рядом, два сталкера, мужчина и женщина, закаленные в боях, неоднократно битые ножами, пулями и ударами судьбы. Он «держал» свой сектор, она – свой. Оба занимались привычной работой… и обоим было немного неуютно, так как каждый из них привык делать ее в одиночку.

– Куца мы идем, Снайпер? – наконец спросила она.

Мужчина, которого девушка назвала Снайпером, отозвался немедленно, словно ждал этого вопроса.

– Нужно выбраться из Москвы. Я думаю, за ее границей должно быть меньше мутантов и больше людей. Возможно, там мы сможем найти хорошее место, чтобы построить дом.

– А тебе нужен дом?

На этот раз он не ответил.

– У нас уже был дом, Снайпер, – продолжила она. – У нас даже был свой остров. Ты помнишь? Остров, о котором мечтают все влюбленные. Один на двоих.

Он молчал. Он все помнил. А еще ему вдруг вспомнились слова песни, услышанной очень давно возле сталкерского костра. Удивительно… Он никогда не мог запомнить стихов – ни чужих, ни своих, случайно сложившихся сами собой на сталкерских тропах. А эти почему-то запомнились…

Я решил написать о любви красивую песню,Я устал сочинять стихи о черном и красном,И я долго смотрел на стену из любимого кресла,Подбирая к образам рифмы, – но все напрасно.Слишком много написано слов на избитую тему —Я, увы, не Есенин, не Блок и даже не Пушкин,И поэтому я и сижу, уставясь на стену,—Все, что можно, написано ими, и вряд ли я лучше.

Парень тогда пел задушевно, без надрыва, словно рассказывал историю из своей жизни. А может, так оно и было. Возле сталкерских костров обычно поют тексты собственного сочинения, сотворенные здесь же, на зараженных землях. Оттуда, с Большой земли, приносят не песни, а оружие, патроны и боль, которая лишь изредка прорывается на привалах, когда сталкер берет в руки видавшую виды гитару.

Я бы мог написать о дожде, что скребется в окна,Я бы мог написать о цветах, брошенных в урну,Я бы мог рифмовать «тебя» и «меня», но толькоОт подобных рифм, увы, мне тошно и дурно.Эти рифмы скачут в экранах и лезут в уши,В микрофоны шепчут и плачут, о чем – непонятно,И от слова «любовь» порой становится душноВсе о ней говорят, а чувствует кто-то – вряд ли…Заниматься любовью приятно – это бесспорно,Но как часта любовь без любви при занятиях ею…А, быть может, любовь умерла, как стала «свободной»?Так душа обретает волю, покинув тело.

На губах того сталкера играла кривая улыбка, в которой веселья не было вовсе, только застарелое горе. Зачем он растревожил его? Зачем выковырял из глубины воспоминаний, для чего написал этот текст, а после спел, вывернув душу наизнанку? Кто ж его знает? Может, и искал он на зараженных землях Украины именно этот вечер, именно этот костер и компанию усталых сталкеров, которые выслушают его не перебивая…