Читать «Орланда» онлайн - страница 28

— Уф! Дышать стало легче… Теперь я могу здесь присесть и даже переночевать, но только не обедать — тарелок нет. А как готовить на электрической плитке с одной конфоркой?!

Орланда расставил на столе все, что не стал выбрасывать: бумаги, пишущую машинку, плейер и кассеты. Не прошло и пяти минут, как он сделал ужасное открытие: Люсьен Лефрен был журналистом.

— Это что ж такое делается! — воскликнул он с комическим отчаянием. — Неужели я никогда не оторвусь от пишущей братии?

Каждую неделю Люсьен писал статьи о музыкальных хитах для страшно модного журнал, выбравшего чертовски эзотерическое название: «Паникос». Люсьен Лефрен как раз и ездил в Париж, чтобы взять интервью у одной молодой певицы: от ее последней фишки фаны просто тащатся (от выделенных курсивом слов та часть существа Алины, которая стала мужчиной, но сохранила трепетно-бережное отношение к языку, просто содрогнулась), и статью ждали к вечеру. Дива по имени Адель Дюбуа взяла себе сногсшибательный сценический псевдоним — Амурадора. У Орланды хватило мужества только на часть ее беседы с Люсьеном Лефреном: услышав, что «она, Амурадора, осталась очень простой девушкой, что она надеется встретить однажды мужчину, который сделает ее счастливой матерью семейства, но что ее карьера…» — и так до бесконечности, он остановил запись. Ладно, если понадобится писать, он это сделает, но быть толмачом этой придурочной — увольте-с! У Алины было живое перо — ей всегда приходилось сдерживать свои порывы, помня о сурово нахмуренных лбах академиков, но Орланда сильно сомневался, что Амурадора вдохновит живость его ума.

Он задумался на мгновение и вспомнил о статье, посвященной «Алькальду в затруднении» — трехактной пьесе с крайне запутанным сюжетом, — которую Люсьен, переставший быть Шардоном и обратившийся Рюбампре после разрыва с госпожой де Баржетон, в двадцать минут сочинил «на круглом столике, в будуаре Флорины, при свете розовых свечей, зажженных Матифат». Орланда совершенно автоматически начал искать взглядом книжный шкаф, чтобы взять с полки «Утраченные иллюзии», но искомого не оказалось. «Ладно, — сказал он себе, — не будем отчаиваться, в квартале наверняка есть книжный магазин». Должен-то должен, но Бальзака там не нашлось! Было уже пять часов, время поджимало, и Орланда, схватив такси, смотался в большой книжный в центр города и сразу же — тоже на такси — вернулся домой. «То, что принесло успех Рюбампре, осчастливит и меня», — говорил он себе, листая роскошный том серии «Плеяды». В гадкой комнате, ставшей отныне его жильем, книга была единственным заслуживающим его внимания предметом, и он с удовольствием занялся плагиатом.

«Дочь алькальда изображала чистокровная андалузка, испанка, с испанскими глазами, с испанским цветом кожи, испанским станом и испанской походкой, испанка с головы до пят, с кинжалом за подвязкой, любовью в сердце и крестом на груди». И дальше: «Ах, эта дочь алькальда! При виде ее слова любви срываются с уст, она внушает жестокие желания; готов прыгнуть на сцену и предложить ей свою хижину и сердце или… тридцать тысяч ливров ренты и свое перо». А вот еще: «Мне удалось посмотреть третий акт, не натворив бед, не вызвав вмешательства полицейского комиссара и возмущения зрительной залы, поверив в могущество общественной и религиозной нравственности, предмета сугубой заботы Палаты депутатов, как будто во Франции уже иссякла нравственность». «Какой блеск! — приговаривал Орланда. Он читал, не пропуская ни единой строчки. — Так и хочется украсть каждое слово — вот как надо писать! Этот лицемер Бальзак делает вид, что презирает журналистику, а сам мог бы писать не только не хуже, но и лучше всех на свете. Ладно, вперед — заменим слово «испанский» каким-нибудь современным, например — «сексуальный», а поскольку Палату депутатов мораль сегодня не интересует, а вот страховые компании не любят, когда в зрительных залах ломают кресла, я вверну абзац про вандализм». И он приступил — с веселой разухабистостью: «Амурадора появляется, ритмично раскачиваясь на десятисантиметровых каблуках-шпильках, семислойная вуаль так искусно открывает нашим взорам ее красоту, что, увидев все, хочешь еще больше…» Исписав подобными фразами две страницы, он вызвал такси и поехал в газету.