Читать «Байки приемного покоя» онлайн - страница 52

— А потом кладете туда свои зубы!

//__ * * * __//

К зубному врачу, трясясь от страха, заходит больной.

— Придется удалить зуб, — говорит врач.

Больной трясется еще сильнее. Врач наливает ему стопку спирта:

— Выпейте для храбрости.

Больной выпивает и перестает трястись.

— Ну как, набрались храбрости?

— Ого! Пусть теперь кто-нибудь только попробует тронуть мой зуб!

//__ * * * __//

В кабинете у зубного.

Врач, ковыряясь в зубе у пациентки:

— Ну-ка, милочка, издайте-ка ваш коронный душераздирающий вопль!

Пациентка (смущаясь):

— Ну зачем вы так, доктор, мне сейчас ни капельки не больно!

Врач:

— Ну, прошу вас, что вам стоит? А то там такая очередь ко мне! А через час начинается футбол, прямая трансляция!

//__ * * * __//

В кабинет стоматолога открывается дверь, входят десять мальчиков.

— Мне нужно вырвать зуб, — говорит один из них.

— А остальным тоже?

— Нет, они пришли послушать, как я буду орать.

//__ * * * __//

Приходит мужик к стоматологу удалить зуб. Врач мучился с ним полтора часа — зуб не поддается. Тогда он в сердцах говорит:

— Да, вы бы лучше пошли на товарную станцию, привязали свой зуб к последнему вагону, поезд тронется и зуб вырвет.

Встречает врач этого мужика через недельку, спрашивает:

— Как дела?

Тот открывает рот — ни одного зуба нет.

— Что случилось?

— Да я по вашему совету пошел на товарную станцию, привязал зуб. Поезд тронулся. Шесть вагонов с рельс сошло.

— А зубы?

— А зубы начальник станции выбил.

//__ * * * __//

Зубной врач после проведенного лечения смущенно говорит пациенту:

— Простите ради Бога, но я, похоже, удалил вам здоровый зуб. Теперь придется рвать еще и больной.

Пациент отплевывается и тихо отвечает:

— Доктор! Какое счастье, что вы не окулист!

А.П. Чехов. Хирургия

Земская больница. За отсутствием доктора, уехавшего жениться, больных принимает фельдшер Курятин, толстый человек лет сорока, в поношенной чечунчовой жакетке и в истрепанных триковых брюках. На лице выражение чувства долга и приятности. Между указательным и средним пальцами левой руки — сигара, распространяющая зловоние.

В приемную входит дьячок Вонмигласов, высокий коренастый старик в коричневой рясе и с широким кожаным поясом. Правый глаз с бельмом и полузакрыт, на носу бородавка, похожая издали на большую муху. Секунду дьячок ищет глазами икону и, не найдя таковой, крестится на бутыль с карболовым раствором, потом вынимает из красного платочка просфору и с поклоном кладет ее перед фельдшером.

— А-а-а. мое вам! — зевает фельдшер. — С чем пожаловали?

— С воскресным днем вас, Сергей Кузьмич. К вашей милости. Истинно и правдиво в псалтыри сказано, извините: «Питие мое с плачем растворях». Сел намедни со старухой чай пить и — ни боже мой, ни капельки, ни синь-порох, хоть ложись да помирай. Хлебнешь чуточку — и силы моей нету! А кроме того, что в самом зубе, но и всю эту сторону. Так и ломит, так и ломит! В ухо отдает, извините, словно в нем гвоздик или другой какой предмет: так и стреляет, так и стреляет! Согрешихом и беззаконно-вахом. Студными бо окалях душу грехми и в лености житие мое иждих. 3а грехи, Сергей Кузьмич, за грехи! Отец иерей после литургии упрекает: «Косноязычен ты, Ефим, и гугнив стал. Поешь, и ничего у тебя не разберешь». А какое, судите, тут пение, ежели рта раскрыть нельзя, всё распухши, извините, и ночь не спавши.