Читать «Ночью все волки серы» онлайн - страница 35

Данкерт Муус, напротив, принадлежит к тому типу отцов семейства, которые требуют, чтобы к их возвращению с работы все бы стояли по стойке «смирно», обед был подан на стол, а газета, аккуратно свернутая, лежала на папочкином любимом месте на диване, чтобы потом быть прочитанной за вечерним кофе. Я предполагаю, что вечера он проводит перед телевизором, положив ноги на стол; на расстоянии вытянутой руки стоит бутылочка пива; а он ворчливо комментирует телевизионные новости, прогноз погоды или вечерний спектакль в телевизионном театре.

Судя по выражению затаенной тоски в глазах Вегарда Вадхейма, он принадлежит к числу тех, у кого личная жизнь не складывается. Не знаю, почему, но я всегда представляю его в сумрачной кухне, за столом, накрытым на двоих. На столе две рюмки красного вина. Напротив сидит женщина с длинными светлыми волосами и чувственным лицом. Они сидят, склонившись друг к другу, и говорят о чем-то для них очень важном. Время от времени мне представляется другая картина: женщина встала, подошла к окну, вглядывается в осеннюю тьму, а он держит ее за запястье; иногда я вижу, как она идет к двери, а он возвращается за стол и печально смотрит ей вслед. Я представляю, как он стоит у своей кровати и собирает чемодан, аккуратно складывает одежду, экземпляры своих двух стихотворных сборников, швыряет туда несколько спортивных медалей, потом идет в детскую и, немного постояв у двери, гладит спящих детей по головкам. Мне кажется, я как наяву вижу его спускающимся по ступенькам узкой лестницы в темном подъезде, а светловолосой женщины уже и след простыл. Три мгновения из жизни мужчины.

Вероятно, на самом деле ничего подобного не происходило. Просто мои фантазии. Выходишь из полицейского управления, и в голову лезет всякая чепуха.

А Эва Енсен?

Она являет собой улыбку, которая так долго не гаснет.

11

Что прикажете делать человеку, если на дворе июнь, а дни стоят серые, в окно стучит дождь, и капли его похожи на какую-то грязную шелуху, а твой лучший друг лежит в больнице, местная футбольная команда снова скоро перейдет из первой лиги во вторую, бутылка со спиртным опустела, и не на что купить новую.

Я сидел у себя в конторе и пытался записать все то, что запомнил из рассказов Ялмара Нюмарка, и то, что мне удалось узнать в полицейском управлении. Попытался нарисовать некую хронологическую схему, начиная с 30-х годов. Записал все, что слышал о делах Харальда Ульвена в период 1943–1945 годов, как если бы он и в самом деле был тем самым Призраком. Обвел цифру 1953 и записал все имена, которые мне были известны в связи с пожаром на «Павлине»: Харальд Ульвен (еще раз), Элисе Блом, подчеркнул двумя чертами, ведь потом она стала любовницей Харальда Ульвена, Хагбарт Хелле (Хеллебюст), Хольгер Карлсен (умер в 1953-м) и Олаи Освольд (Головешка). На полях, немного наискось, я написал еще одно имя так, чтобы оно закрыло даты войны, Конрад Фанебюст. Потом пропустил несколько лет и подошел к 1971 году: Харальд Ульвен — умер? Юхан Верзила — пропал без вести? После чего изобразил большую жирную стрелку, направленную вниз. Здесь я написал: 1981 год — Ялмар Нюмарк сбит машиной.