Читать «Ночью все волки серы» онлайн - страница 140

— Я-то знаю, куда я попаду, — ответил я.

— И куда же? — насмешливо поинтересовался он.

— Туда, где тебе уж не бывать, Ульвен. И больше того, когда вся кровь из тебя вытечет, я еще буду прогуливаться по улице под твоим окном. — И показал рукой на то самое окно. — Поскольку буду еще жив.

— Это ты так думаешь, — пролаял он.

— Я знаю это точно, — сказал я и бросился в сторону. Но до окна я так и не добрался. Я споткнулся о коврик на полу, влетел в стену, колени мои подкосились, и я услышал, как за моей спиной прогрохотал выстрел. Мощный снаряд ударился в стену, где я только что стоял, захрустела посыпавшаяся штукатурка. Затем раздался еще один выстрел, я свернулся калачиком, как будто эта поза — поза эмбриона — было единственное, что могло спасти меня сейчас от смерти — и был уже внутренне готов к следующему выстрелу, и последнему.

Но больше выстрелов не последовало. Я слышал только тихие жалобные всхлипывания Элисе Блом и оглушающую, всепоглощающую тишину, которая всегда наступает после такого ужасного грохота в маленьких комнатках.

Я поднялся и посмотрел вокруг новым, свежим взглядом, как будто восстал из мертвых.

Стреляя второй раз, Харальд Ульвен вложил дуло пистолета себе в рот и нажал спусковой крючок. От выстрела остался на стене след в виде серо-красной медузы из крови и мозга, как раз между портретами Адольфа Гитлера и Видкуна Квислинга.

45

Я предоставил самой Элисе Блом позвонить в полицию, а также в любое другое место, куда она только захотела бы позвонить. Сам же я ушел из этого дома, качаясь, как после похмелья. Эти два выстрела все еще звучали у меня в ушах, и я едва разбирал дорогу.

Харальда Ульвена уже нет в живых. Он не успел рассказать мне о Ялмаре Нюмарке и о многом другом. Но мне это было и не нужно. Все ответы мне были теперь известны.

На набережной Страндкайен, как и на всех набережных Западного побережья, полно выкрашенных красной краской телефонных будок, распахнутых всем ветрам. Едва сойдя на берег, можно набрать номер человека, который давно забыл о твоем существовании, и слушать гудки «занято», пока не замерзнешь на сквозняке.

Я зашел в автомат, опустил монету и набрал домашний телефон Конрада Фанебюста. Ответила женщина и сказала, что Фанебюста нет дома.

— Где его можно найти?

— На приеме в ратуше.

Спустя несколько минут я уже стоял у коробки, где размещалась ратуша, — эта крепость из стекла и бетона, воздвигнутая с целью увековечить в истории великих мужей 70-х. На первом этаже я узнал, где проходит прием.

Я поднялся на лифте на самый верх, на тринадцатый этаж, и направился на звук голосов в огромный зал приемов.

Вопреки моим ожиданиям гостей оказалось не так много; небольшими группками они были рассеяны вдоль длинного банкетного стола. Общество состояло из знаменитостей, более или менее крупных, более или менее забытых. Среди них я узнал по крайней мере двух обанкротившихся, но все еще опасавшихся расследования судовладельцев, были и другие представители торгового флота и промышленности. Два бывших мэра наслаждались обществом друг друга, их особенно радовало то, что конкурент давно не у дел и песенка его спета. Представитель социалистической левой партии, не теряя времени попусту, с наслаждением поглощал мясное ассорти. Одна известная всем дама из Рабочей партии заливалась, как колокольчик, бесконечным смехом, а член городского совета от Христианской партии, неизменно и последовательно отклонявший все ходатайства о продаже спиртных напитков, судя по блеску в глазах, пропустил уже не один стаканчик. В дальнем углу зала стоял теперешний мэр, такой загорелый и стройный, как будто у него в кабинете солярий. Он любезно согласился сфотографироваться рядом с группой низкорослых улыбающихся азиатов. Скорее всего это была та самая делегация, в честь которой и организовали прием.