Читать «Вокруг королевства и вдоль империи» онлайн - страница 11

На своей улице «bed-and-breakfast» ничем не выделяется среди прочих домов, за исключением таблички. У Путтоков табличка висела в окне. «Свободные места» — значилось на ней. У меня сложилось впечатление, что покупка таблички — все, на что надо потратиться для открытия такого заведения. Когда табличка есть, остается лишь проветрить гостевую спальню. Скоро появится какой-нибудь чудак — рюкзак, кожаная куртка, туристские ботинки, обильно смазанные жиром — и весь вечер будет слушать рассуждения хозяев о том, какая нынче дороговизна, или о талантах Билла Кросби, или о крайне мучительной хирургической операции. Англичане, в быту — самая патологически-скрытная нация — всего за 5 фунтов впустят вас в святую святых — свои дома, а иногда даже изольют вам душу. «Сейчас у меня забот невпроворот, — скажет какая-нибудь миссис Спакл. — Берту надо зубы вставлять, пылесос сломался, а Энид подозревает, что у нее будет маленький…» В поздний час, когда все остальные лягут спать, женщина, которую вы знали как миссис Гарлик, нальет вам кружку сливочного хереса, скажет: «Зовите меня Идой», и заведет беседу о том, какая у нее есть необычная родинка на теле.

В «bed-and-breakfast» всегда присутствует неуловимый оттенок дилетантизма: хозяйка говорит; что пускает жильцов оттого, что ей нравится готовить, да и лишние деньги никогда не помешают («деньги на булавки»), а еще она любит общество, а дети-то разлетелись по свету, в доме стало как-то пусто, одно эхо по углам. Все заботы, связанные с «bed-and-breakfast», лежат на женщине, но она предается им охотно, так как за свой обычный труд по дому получает самые настоящие деньги. Никаких особых договоренностей не требовалось. «Bed-and-breakfast» в его лучшем воплощении подобен идеальному браку, а в худшем — поездке в гости к сварливой теще. Обычно ко мне относились со смесью робости и подозрительности; но это и есть традиционное английское гостеприимство — настороженное любопытство и скупые проявления добросердечия.

Англичане требуют от постояльцев, чтобы те ни на что не жаловались. Большинство людей из низших слоев среднего класса — а они и сдают комнаты внаем — на дух не переносят постояльцев, которые ноют. Хозяева считают — и небезосновательно — что на своем веку повидали больше бед, чем эти слабаки. «А вот в войну…», — обычно начинали они фразу, и я осознавал, что сейчас проиграю в споре под весом неопровержимых доказательств каких-то бед и лишений. В войну Дональд Путток, скорчившись под лестницей в Хорнчёрче, вслушивался в рев германских «Фау» и, как часто говорил, лишь чудом уцелел.

Я сказал ему, что путешествую по побережьям.

— Совсем как мы! — сказал Путток. Они с Флоренс проехали на машине от Кента до Корнуолла в поисках места, где бы им хотелось поселиться. В самых подходящих делали остановки. Ньюквей лучше всех. Здесь они до гробовой доски останутся. Если куда и переедут (на вкус Флоренс, в доме слишком много спален), то разве что на своей же улице.