Читать «Соборная площадь» онлайн - страница 259
Юрий Иванов-Милюхин
— Значит, до этого момента тельце, хоть и бьется, все-таки живой кусок мяса? И больше ничего? Но почему? Может быть Бог защищает человека от преждевременных душевных травм?
— Этого я не знаю… А книги мы твои читали. Все.
— Вам понравилось?
Я подумал, что души следят за развитием людей в творческом плане тоже. В книге «Приемный пункт» о приемщике стеклопосуды я обращался к небу, к звездам, к смыслу жизни. К бесконечности Времени и Пространства.
— Да, читали, — подтвердили из толпы. — Понравилось.
— Допишу ли роман? — думая о том, что «Приемный пункт» вышел тиражом всего в две тысячи экземпляров, практически мизерным для широкого круга читателей, спросил я. — Будет ли иметь он успех?
— Допишешь, — был ответ. — Твои произведения разойдутся по всему миру большими тиражами. И еще напишешь.
— Сколько лет я проживу?
— Шестьдесят, — твердо ответила старуха.
— Шестьдесят, сынок, — подтвердила мать.
— От чего я умру? От инфаркта, — предположил я, вспомнив о своем не слишком здоровом сердце.
— От инфаркта, — подтвердила мать. Ее согласно поддержали.
— Но почему так мало? — запротестовал я. — Отец прожил шестьдесят восемь лет, матери скоро семьдесят три. Хотя бы семьдесят лет, или, как отец, шестьдесят восемь.
— А может, пятьдесят, сынок? — сказала вдруг мать.
— Да ты что! — возмутился я, прекрасно понимая, что она по прежнему любит, тоскует. Но чтобы родная женщина предлагала умереть раньше, это было по меньшей мере бесчеловечно. — Я не хочу покидать великодушную Землю до срока. Да, здесь тяжело во многих отношениях. Впереди неизвестность, новые мучения. Но Жизнь прекрасна, она неповторима в ярких образах, красках, борении. Я люблю свою маленькую Землю и хочу на ней жить.
— Хорошо, — вздохнула мать. — Я поговорю с Богом.
Я понял, что Бог — Великий Судья, что души зависят от его решений. Он распоряжается ими как… как Бог.
— Поговори, прошу тебя, — воскликнул я, сознавая, что даже бессмертная душа матери бессильна что-либо изменить. — У меня еще много дел, хотя я понимаю, что веду беспорядочный образ жизни, что мог бы совершить неизмеримо больше, если бы не был рабом дурных привычек.
— Я попытаюсь, — кивнула мать.
— А сколько проживет мой младший брат Владимир?
— Тоже шестьдесят лет.
— Тоже?! — я вдруг вспомнил признание душ, что будущего они не знают. Аналогия была слишком явной. — И тоже умрет от инфаркта?
— Да. Он не бережет себя.
— А средний брат Славик?
— Он уже умер.
Не согласиться с ответом было трудно. Средний брат провел в тюрьмах и лагерях почти всю жизнь. И сколько он протянет там, за колючей проволокой, особого значения в истинном понятии слова Жизнь уже не имело. Это действительно жалкое влачение судьбы обкраденного на самое главное — свободу выбора, действий — разумного существа. Хотелось задать массу вопросов, но мысли беспорядочно перескакивали с одного на другое. Иной раз не успевал подумать о чем то, как души тут-же давали ответ. Видимо, они читали сигналы.
— Участвовали наши предки в Куликовской битве? — спросил я мать. — С татаро-монгольскими ордами?