Читать «Любовь и фантазия» онлайн - страница 122

Вне дома я пишу и говорю по-французски, и слова мои лишены осязаемой реальности. Я узнаю имена птиц, которых никогда не видела, названия деревьев, на опознание которых мне понадобится потом лет десять, если не больше, названия множества цветов и растений, которые мне доведется понюхать, только когда я окажусь на севере, по другую сторону Средиземного моря. В этом смысле весь словарь казался мне несуществующей абстракцией, экзотикой, лишенной, однако, всякой таинственности, и в результате наступало своего рода омертвение глаза, в чем, правда, никому не следовало признаваться… Сцены из детских книжек, по моим понятиям, были чистой выдумкой: еще бы, ведь во французской семье мать сама приходит в школу за сыном или дочерью, а на французской улице родители как ни в чем не бывало шагают рядом… Так школьный мир существовал сам по себе, вне рамок повседневной жизни родного города, да и моей семьи тоже, утратившей в моих глазах свой неоспоримый авторитет.

Внимание мое приковано к тому, что сокрыто во тьме, да и сама я готова спрятаться под юбкой у матери, которая никогда не выходит на улицу. А где-то там, за пределами нашего дома, веет школьным духом, туда невольно устремляются мои помыслы и пытливый взгляд. И вот, незаметно для меня самой и для всех окружающих, от этого раздвоения чувств у меня начинает мутиться разум.

Голос вдовы

У мужа моего вошло в привычку каждое воскресенье ходить в Шершелл. Однажды он привел оттуда гостя. На другой день было собрание, на котором присутствовало человек пятнадцать, все они пришли к нам с соседних гор.

Гость остался еще на одну ночь, а на другой день ушел обратно в город. Тут как раз начался рамадан. Только, на беду, кто-то нас выдал и сообщил в Гураю о собрании.

Наутро после ухода гостя явились жандармы. Мужчины — мой муж с братьями — ушли тогда на охоту. У нас было два ружья и патронташ, спрятанные неподалеку.

Каид, прибывший вместе с жандармами, стал спрашивать у свекрови:

— Почему твой сын каждую неделю ходит на рынок в Шершелл?

— За покупками и с родными повидаться! — отвечала она.

— Неправда! Я вас прекрасно знаю, родные ваши живут не в Шершелле, а в Нови!

Он спросил, где наши охотничьи ружья. Она ответила, что сын давно уже продал их, на праздник Си М'хамеда бен Юсефа. Так они и ушли ни с чем.

Мужчины наши вскоре вернулись. Но прошло всего несколько дней, и жандармы опять тут как тут, на этот раз они всех мужчин увели в тюрьму. Мой муж вместе с одним из своих братьев просидел там девять месяцев, а потом их приговорили к смертной казни; их обвиняли в том, что они хранили у себя список тех, кто сотрудничал с Францией и кого осудила Революция.

Их было много в той тюрьме, и они решили:

— Ничего, мы за себя постоим!

Однажды утром троим из них удалось задержать охранника, они его убили. С другим охранником случилось то же самое. Один из узников, раненный в ногу, сказал своим: