Читать «Птицы, звери и родственники» онлайн - страница 110

— Он это нарочно, чтобы досадить мне, — шепнул Дональд Теодору. — Он ведь прекрасно знает эту песню.

У самого моря под деревьями были разложены три костра. Раскаленные уголья чуть подрагивали и испускали тонкие струйки дыма, а над ними булькала и шипела всяческая снедь. Расстелив в тени большую скатерть, Марго раскладывала на ней ножи и вилки, расставляла стаканы и при этом фальшиво напевала себе под нос. Спиро и мама склонились над кострами, словно колдун с колдуньей, обильно поливая маслом шипящую поджарившуюся тушку козленка и нашпиговывая ее чесноком, и сдабривали лимонным соком огромную рыбину, чья кожа пузырилась, покрываясь соблазнительной корочкой.

Мы расположились вокруг белоснежной скатерти, на которой алели стаканы с вином, и неторопливо вкушали обед. Куски козлятины, перевитые травами, оказались вкусными и сочными, а ломти рыбы таяли во рту, будто снежинки. Разговор то затихал, то оживлялся, то медленно струился, словно дым костра.

— Учитесь любить камни! — торжественно произнес Свен. — Допустим, ты видишь дюжину камней. Так? Так вот… Этот не для меня, этот не подходит, а вот этот милый и изящный, и я влюбляюсь в него, как в женщину. Но когда приходит пора супружества, порой бывает жутко. Дерешься с этим камнем и видишь, какой он твердый. Ты в отчаянии, и вдруг он, словно воск, плавится в твоих руках. Что хочешь, то и лепишь.

— Помнится, — сказал Теодор, — как-то попросил меня Берлинкур — вы знаете, такой французский художник, живущий в Палеокастрице, — попросил он меня пойти к нему и посмотреть его работы. Сказал… э-э, знаете ли, совершенно четко: «Приходи посмотреть мои картины». Что ж, я зашел как-то днем, он очень радушно принял меня. Угощал… хм, знаете ли… чаем с маленькими пирожными, а затем я сказал, что хочу посмотреть его картины, и он показал на большой холст, который стоял на… хм, как это называется, такая штука, которой пользуются художники? Ах да, мольберт. Картина и в самом деле была недурна: Палеокастрицкий залив с четко выписанным монастырем, но когда я, налюбовавшись ею, огляделся, чтобы посмотреть другие его работы, то ни одной не увидел. Так я… хм… спросил его, где же остальные картины, и он показал на мольберт и сказал, хм… «под этой». Оказалось, что ему не на что было покупать холст, так он писал одну картину поверх другой.

— Великим художникам суждено страдать, — мрачно изрек Свен.

— Когда наступит зима, я повезу вас на болота в Бутринто, — с энтузиазмом сказал Лесли. — Там диких уток видимо-невидимо, а выше, в холмах, — чертовски здоровенные дикие кабаны!

— Утки нравятся мне, но дик кабант, полагаю, чуть большой для меня, — сказал Макс с убеждением человека, который знает пределы своих возможностей.

— Я тоже думаю, что Макса туда брать не следует, — подхватил Дональд. — Еще покажет пятки в критический момент. Сами знаете — чужестранец.

— А затем, — сказала мама Кралефски, — кладите лавровый лист и щавель как раз перед закипанием…