Читать «Джоанна Аларика» онлайн - страница 146

Нужно идти. Она подошла к окну и долго смотрела на безоблачное небо, на зеленые склоны гор, на белую ленту дороги. Нужно идти… А как хорошо было бы остаться! Остаться, лечь и заснуть. И никогда больше не просыпаться…

Джоанна взяла с подоконника треугольный осколок стекла и повертела его в пальцах. Вот здесь, на запястье, отчетливо виден сквозь кожу голубой рисунок кровеносных сосудов. В сущности, это ведь так просто! И, наверное, ничуть не больно. Может быть, только в самый первый момент… А потом боль сразу пройдет и останется только быстро нарастающая слабость и охватывающее тебя чувство все более и более глубокого покоя. Римляне делали это в теплой ванне. Вообще они умели жить, эти римляне. Жить — и умирать. «Где ты, Кай, — там и я, Кайя».

Можно сесть за парту, в очень удобной позе, положив голову на тетрадь. Забавно, это было бы очень символично — умереть на открытой странице, где нет ничего, кроме твоего имени. Джоанна Аларика Монсон де Асеведо, дипломантка Колумбийского университета, США. Неудавшаяся журналистка. Неудавшаяся?

Джоанна села за парту и долго смотрела на чистую страницу, вертя в пальцах треугольный осколок.

Неожиданно блеснувшая мысль поразила ее. Сумеет ли она выбраться за границу — это вопрос. А переправить туда одну статью, несколько листов бумаги, не так, в сущности, и трудно. Через какого-нибудь туриста, через дипломатических представителей, да мало ли как! А ведь одной статьей можно иногда добиться очень многого.

Она взяла карандаш и аккуратно подточила его осколком стекла. Может быть, Джоанна Аларика, вы были несправедливы к самой себе, называя себя «неудавшейся»…

Заглавие искать не приходилось. Еще в госпитале, думая о первой статье, которую она напишет об агрессии, Джоанна решила, что назовет ее просто: «Именем демократии». Она крупными буквами написала эти слова вверху страницы, подчеркнула их двойной линией и начала с красной строки:

«В истории каждого народа есть свои темные и светлые страницы, есть дни, которые отмечают праздниками, и даты, которые вспоминают со стыдом и негодованием. В историю обеих Америк, как День Позора, войдет 18 июня — день, когда моя родина, безоружная республика с трехмиллионным населением, подверглась военно-дипломатической агрессии со стороны Соединенных Штатов — страны, потенциал которой дает ей возможность не только диктовать свою волю половине населения земного шара, но и открыто добиваться глобального приоритета.

В дни, когда пишутся эти строки, Гватемала как суверенное государство больше не существует. На ее территории, именем демократии отданная во власть предателям и уголовным преступникам, лежит бесправная колония Империи Доллара. Рабство вместо национального суверенитета, произвол и террор вместо законности — вот первые плоды «освобождения» Гватемалы, проведенного общими усилиями Объединенной фруктовой компании, государственного департамента и Пентагона…»