Читать «Нетерпеливые» онлайн - страница 45

— А тебе — от бредней молодой романтической дуры.

Верно, все это было романтикой. Я знала это и была счастлива. Шерифа всегда будет лишена того, в чем она меня упрекает: искрометной радости, пыла и задора молодости.

Я не испытывала к ней никакой жалости-скорее, глухую неприязнь, поскольку она, казалось, влачила по дому запах медленной смерти. Как если бы это солнце, вся эта залитая светом и теплом безмятежность были умерщвлены.

Глава XI

Я еще несколько дней оставалась у сестры. Она, став помягче, приходила посидеть у моего изголовья. Иногда, борясь со скукой, мы с Сакиной придумывали веселые игры и от души хохотали. Тогда мне случалось приметить в глазах Шерифы огонек молодости. Мне хотелось сказать ей об этом… Временами она демонстрировала наивность, которая в минуты радости делала ее прямо-таки пленительной… К вечеру дом пустел; я часами просиживала в шезлонге на широком балконе. Оттуда было видно идущую вдоль сквера улочку. Безразличная к зрелищу, я грезила.

И вот однажды вечером я увидела на улице Салима — он стоял у какой-то двери, повернувшись ко мне. Сердце у меня забилось. С балкона я различала лишь его силуэт, взгляд же могла только угадывать. Это своеобразное свидание на расстоянии затянулось у нас до темноты. Время от времени прохожие оборачивались на застывшего в неподвижности Салима, потом оглядывали здание. Я не сводила глаз с того места, откуда за мной наблюдал Салим.

Много дней кряду я сидела на балконе и дожидалась там вечера. Я не могла знать, когда в очередной раз придет Салим. Днем я спокойно спала, но ближе к вечеру, после короткой сиесты, я внезапно пробуждалась. «Он там», — говорила я себе. Эта уверенность заставляла меня беспокойно ворочаться в постели. Я звала Шерифу, и та бережно — за что я, торопившаяся, мысленно ее ругала — помогала мне подняться. Устраивала меня в шезлонге, подкладывала одну подушку мне под голову, другую — под ноги. Я не могла дождаться, пока она уйдет, так не терпелось выглянуть на улицу. И она уходила.

Медленно, осторожно я поднимала голову, устремляя взгляд на улицу. Он был там. Сознание того, что мое предчувствие оправдалось, придавало мне сладостной уверенности, которая тотчас отгораживала меня от остальной части дома; я погружалась в сферу, где существовали только он и я. Так проходили часы. Он не двигался с места. Я не различала черт его лица, разве что падавшую на лоб волнистую прядь. Но с нежностью узнавала его манеру смотреть — слегка потупив голову, из-под густых бровей. Под конец из всей картины улицы я видела лишь его лицо, внезапно ставшее близким, действительно близким. Меня затопляла безмятежность. Не было никаких желаний. Хотелось только откинуться в шезлонге и уснуть, даже в самом глубоком сне ощущая на себя его взгляд.

По его неподвижности, по тому, как он вглядывался в меня, я догадывалась, что он был рад уничтожить это расстояние между нами. Мне же было хорошо и так; достаточно было знать, что он пришел ради меня, чтобы меня наполнило простое, нетребовательное счастье. При этом из меня исторгались волны благодарности к человеку, который доставил мне это счастье. Я позволяла себя любить.