Читать «Синий дым» онлайн - страница 5

VI. «О, романтические дали…»

Барону Анатолию Дистерло

О, романтические дали Уже неповторимых дней. Мы в восемнадцать лет седлали Строптивых рыцарских коней. Мой друг! И ты был легкомыслен. По хуторам — сирень цвела. Не убирали со стола Лафит и кисловатый рислинг. Уверенно гремели пушки По Малороссии твоей. И чернобровые хохлушки Поили наших лошадей. А то, забыв дневные беды И вытянувшись на рядне, Ведём, не помня о войне, Ночные долгие беседы. Теперь от этих трудных дней, И от того, что после было, От мёртвых и живых друзей Освободиться мы не в силах. И я коплю, как алчный рыцарь, Богатство этих страшных лет. А нашей юности стыдиться У нас с тобой причины нет.

1927.

ПАМЯТИ ОТЦА

I. «Осёдланных коней подводят рядом…»

Осёдланных коней подводят рядом. Осмотришь тщательно и быстро всё. Коня огладишь — покосится взглядом. В галоп! И к батареям конь несёт. Ещё сентябрь ярок, и вдали Вся в золоте осенняя долина, И солнечные шапки георгина На белых хуторах не отцвели. Ещё плывёт дымок чужой шрапнели, Ещё шумит густой российский лес, И на твоей простреленной шинели Простой эмалевый белеет крест.

1934.

II. «Медленно падали жёлтые листья дубов…»

Медленно падали жёлтые листья дубов. Южная осень плыла синевою над нами. Кони хлестали хвостами больших оводов И головами мотали, стуча мундштуками. Сзади тянулись орудья твоих батарей, Жирною пылью солдатские лица серели… Над непокорною, трудною жизнью твоей Вечно подковы о камень дорожный звенели. С маленьким циркулем, в огненном страшном аду, С Цейсом у глаз и с «трёхверстной» зелёною картой… Что ты припомнил на койке больничной в бреду: Гул канонады, семью иль кадетскую парту? Вот облетают каштаны последней весны. С этой весною уходишь и ты без возврата. Горе изгнанья и подвиг высокий солдата Здесь на земле тебе были судьбою даны.

1934.