Читать «Синий дым» онлайн - страница 3

Даже в неудачных отрывках, в риторических строфах прослеживается драматическая судьба поэта и его поколения, суровый и честный диалог со своей совестью, потому и заведомо слабые в художественном отношении стихи решено было оставить в книге. О лучших — были восхищённые отзывы известных эмигрантских поэтов Владислава Ходасевича и Георгия Адамовича, Виктора Мамченко, Антонина Ладинского, Ильи Голенищева-Кутузова и др. Благоволил к Ю.Софиеву и Иван Алексеевич Бунин, с которым Юрий Борисович дружил.

О них, и о многих других рассказал он в своих «Разрозненных страницах», которые завершают книгу, а предваряет эту публикацию предисловие сына Ю.Софиева, Игоря Юрьевича Софиева (1929–2005).

Умер Ю.Б. Софиев в 1975 г. в Алма-Ате. У него было больное сердце.

Надежда Чернова.

КНИГА «ГОДЫ И КАМНИ» (1927–1935)

Париж, 1936

жене моей

Ирине Бек-Софиевой-Кнорринг

«…Но никогда любить не перестану Тебя, стихи и молодость мою…»

Ирина Кнорринг

«Мой сын, иль внук, быть может, правнук…»

Мой сын, иль внук, быть может, правнук, Должно быть, сохранит в глуши шкафов, Среди имён значительных и славных, Мой скромный труд — два томика стихов. И может быть, в какой-то зимний вечер, В живой библиотечной тишине (Осуществится ль трепет нашей встречи?) Он подойдёт задумчиво ко мне. И прочитав на рыжем корешке Написанное золотом: «Софиев», Подумает о сгнившем старике: Писал стихи и жил в года какие! Мой путь земной сумеет оправдать — Писал стихи, таков удел поэта. Но мне-то, мне-то как же сочетать Два томика стихов и жизнь…

МОЛОДОСТЬ

I. «У взмыленных коней и у орудий…»

У взмыленных коней и у орудий Мы верили, по-детски горячо. В чём, милый друг, уверена ты, в чём? — С тех пор, как одиночество нас судит. Ты чувствуешь, как нам предельно трудно Жить и писать в предельной пустоте. Уже и мы с тобою в жизни скудной Уставшие, не прежние, не те. И вот, не узнаваемой и новой, Сознаемся, становится для нас Страна, которую в недобрый час Мы покидали — в утра час суровый. И только сердца безнадежный стук Свидетельствует об огромном горе. Вглядись, — почти у каждого во взоре Печаль непоправимейших разлук! За гордость? За упрямый вызов ей? Иль просто подошли года такие? Как трудно нам на совести своей Нести невыносимую Россию.

1934.