Читать «По ту сторону воспитания» онлайн - страница 30

— Я оставил маленький кусочек для Эли, а Даничка не любит мороженное! — сказал Боря, когда я журила его.

— Боря, за этот маленький кусочек, который ты оставил Эле, я тебе сейчас пойду и куплю целое ведро мороженного, какого ты хочешь! Клубничного? Шоколадного?

После этого случая Боря ел мороженное вёдрами, всегда оставляя немножко Эле, если тот отсутствовал.

Если послушать Игоря Димента, которого дети обожали за всяческие шутки над ними, то он скажет, что в Америке дети — «телевизионные ящики» — не спускающие глаз с телевизоров, мало читают, и наши тоже. Видя, что книгами в комнатах у детей подпёрты окна, он подарил Даничке на день рождения полное собрание Шекспира. То, что мальчики съедают торты и пироженные, приготовленные для гостей, само по себе Игорю нравилось, как выражение презрения к эмигрантской публике, но сладости вредны для здоровья, и он стыдил их за пожирание конфет и сахара и призывал к здоровым продуктам. В конце концов они поддались его натиску и даже начали меня воспитывать, чтобы в доме не водилось жирной еды.

Моя подруга Заира, осетинская красавица, добрая и милая христианка, скажет, что она никогда бы не взяла чужих детей на воспитание, даже если бы обожала мужа: слишком уж большая плата за любовь. «Я смотрю и удивляюсь, как трудно быть мачехой, — говорит мне Заира, — как воспитывать не своих детей в христианских традициях, когда у них такое буйное поведение?»

— Я стараюсь найти и выделить хоть малейшее проявление «человеческого» в их поведении, — отвечаю я Заире. К примеру, на днях Боря уступил своё спальное место другу Крису, который у него ночевал. И я так расхваливала Борю за благородное поведение, что думаю, и в следующий раз он таким образом «подумает о себе» — поступит по— христиански.

— По–твоему, получается самым выгодным «для себя» христианское поведение?

— Яша так считал.

Одни и те же слова и поступки у одних вызывают восхищение, у других неприязнь.

— Ну, кто про меня может сказать что‑нибудь плохое? — чистосердечно спрашивает наша знакомая Мила, уверенная в своей непогрешимости, хотя все знают, что она прирожденная лгунья и обманщица.

— А про меня сколько хочешь наговорят! — горестно отвечаю я.

— Ну, про тебя‑то! Конечно!

И она права, чего хочешь можно услышать.

Моя ближайшая соседка — милая, приятная, знающая нас несколько лет — поделилась со мной своими наблюдениями о нашей семье:

— Я знаю, почему дети с вами живут.

— Почему?

— Ваш муж Лёня не хотел платить алименты, и его жена вам их отдала. Детей нечем было кормить.

Признаюсь, я не ожидала такого поворота, в голову не может прийти, тем более подруге, которая живёт за углом и, казалось бы, знает меня и Лёню. В Америке разведённые родители борются за «кастоди» — за право, с кем дети будут жить, и… разведёшь руками, когда услышишь про себя совсем тебе противоположное.

Что же хотела сказать моя соседка? Мы говорим словами, но за ними что стоит? — «Не думай, что ты такая хорошая, воспитываешь чужих детей (что и правда в этом нет ничего хорошего), не воображай, что ты лучше всех, я всё равно лучше тебя. Я добродетельнее, чем ты.» И так каждый себя считает. И жалит, и жалит другого своей добротой. Что же ожидать от «злых»?