Читать «Призвание сестры Аньезе» онлайн - страница 2

— Да.

Потом, когда случилась беда и ей дали понять, что придется отказаться от дона Джакомино и посвятить себя богу, она снова опустила голову и сказала:

— Хорошо.

Это было на пасху, когда ее познакомили с ним, с этим славным молодым человеком. Она ждала его, уже почти знала. Ей запомнились бесконечные перешептывания подруг, неожиданные визиты в школу его родственников, отдельные недосказанные фразы матери. Ах, какое же это было счастье в то утро, когда мама передала ей, чтобы после окончания службы она спустилась в приемную! Как чудесно звучал орган! Какие ей рисовались видения в голубоватом дымке ладана, возносившем его аромат к самым хорам! Как трепетало ее сердце в ожидании! Все, что только излучало сияние, что отливало золотом или сверкало в лучах солнца, — все, казалось ей, вздрагивало при звуке шагов каждого входившего в церковь, словно ожидало, словно знало уже… Она навсегда запомнила, бедняжка, этот пасхальный день. И потом, спустя много лет, когда слушала веселый колокольный перезвон, плывущий над городом, ей всегда чудилось, что она видит заросший цветами садик, выглядывающих в окна подруг, слышит щебетание воробьев, оживленные голоса родных и знакомых, в ушах у нее что-то звенит, она волнуется, приходит в смятение, и тут возникает он, этот молодой человек с готовой улыбкой на лице, с прижатой к груди рукой и нежным взглядом, устремленным на нее, словно вопреки своему желанию, — он стоит среди своих родственников там, за порогом распахнутой двери…

Когда она вернулась из монастырской школы домой, родные устроили ей большой праздник, все родственники принимали в нем участие, и его близкие тоже. Как радовался в тот вечер папа! Неприятности и огорчения он держал при себе, бедняга. Гостям же велел подать сладости и мороженое, которые одному богу было известно, во что обошлись. Богу и ему! Никому больше. Не знали об этом ни девушка, для которой устраивался праздник, ни молодой человек, которого усадили рядом с ней. Если бы дон Джакомино догадался в тот момент, сколько неприятностей скрывается в этом доме, если б узнал, что обещанное ему приданое целиком зависит от того, каким будет урожай — плохим или хорошим, он взял бы свою шляпу и ушел, даже и не подумав больше изображать влюбленного.

И это было бы лучше. Потому что тогда она еще не полюбила всей душой этого молодого человека, как случилось это потом, после того, когда они стали видеться каждый день, — он приходил к ним, словно уже был членом семьи, словно и он не мог дня прожить без нее, садился рядом и столько всего нашептывал ей. Мама тоже была довольна, тоже ждала того часа, когда он обычно приходил, и сама наряжала свою дочку. Она сшила ей новое платье цвета голубки. Она причесала ее по моде — с пробором посередине. Тогда у нее были красивые каштановые волосы, которые так нравились ему. Он говорил, что было бы грешно остричь их и стать монахиней. Он говорил и о многих других вещах — с мамой и папой: о том, какое состояние выделит ему отец, как он собирается распорядиться приданым, которое ему обещали, как думает обставить дом, вести хозяйство, и обо всем прочем в том же духе. Мама жестом приказывала Аньезе внимательно слушать его и запоминать все, что он говорит, — ведь он же будет хозяином. Однажды он подарил ей красивые серьги и пожелал сам же продеть их в присутствии мамы. Какое это было время! Ах как это было хорошо, когда он сидел возле нее, когда она ждала его, думая о нем, вспоминая его слова, его голос, каждый его жест, даже едва заметный, и сердце ее было переполнено восторгом, а мысли заняты только им, когда она склонялась над шитьем рядом с мамой. Мама, казалось, заглядывала ей прямо в душу, молча, с любовью и заботой смотря на нее или же советуя, как лучше скроить платье или вышить наволочку, на которой голова ее дочери будет покоиться вместе с головой мужа. И девушка часто думала об этом же, склонив голову и густо заливаясь краской. Мама, казалось, читала эти приятные мысли в ее задумчиво-рассеянном взгляде и тоже радовалась, бедная старушка; не поднимая глаз от шитья, притворялась, будто не замечает, как молодой человек осторожно ищет дрожащую руку дочери, будто и не видит, как было в тот раз, когда, улучив минуту в суматохе, возникшей с приходом родственников, он вроде бы случайно столкнулся с девушкой в дверях и коснулся ее щеки. У них в гостях часто бывали родственники и подруги, все, кто разделял общую радость. В доме царила праздничная атмосфера. Она ощущалась во всем — мебель сверкала чистотой, повсюду возвышались горки белья, приходили и уходили портнихи и работницы, пели занятые делом мастерицы. Папа же так сиял от радости, что было просто трогательно смотреть на него. Обнимая дочь, он не всегда мог сдержать слезы.