Читать «Йестердэй» онлайн - страница 104
Василий Сретенский
[пауза]
– Нет, нет и нет. Ты смерти моей хочешь? Я искал Ивана и получил по зубам. Я пошел к Марату и чуть не отбросил концы в ванну.
– В ванной.
– Какая разница. Мы ходили к профессору вместе, и мне за это ничего не было. Вот и к Сербову мы пойдем вместе.
– Ничего не получится.
– Очень даже получится. Я представлю тебя, как журналистку-практикантку. Будем брать интервью вместе.
– Не получится Поол.
– Что не получится? Прийти? Взять интервью? Расспросить про Карину?
– Нет другое.
– Ну, так может, снизойдешь? Объяснишь?
– Я могу прийти, представиться кем угодно, расспросить. Но я ничего не смогу понять из этого разговора, кроме одного – двух первых слоев. Тир всегда убирает за собой следы.
– Заметает. Следы заметают. Убирают только за собачками, но не следы. И только в Швейцарии.
– Поему же? Еще в Австрии, Германии, Дании…
– Все, спасибо. Достаточно.
– Как скажешь. Поол.
– Ну?
– Что?
– Следы.
– Тир. Заметает. Следы. Стражи не могут по ним пойти.
– Да что это значит то? Как табак посыпать от собаки?
– Скорее, как система зеркал у фокусника. Видишь совсем не то, что на самом деле. У Тира очень сильная защита. В сознании людей, с которыми Тир общался, не остается ничего кроме банальных воспоминаний о рядовом человечке. По ним можно читать прошлое, настоящее и будущее этого человечка. Но это все подделка. Иллюзия. Настоящее ненастоящее. А от тебя Карина не защищалась.
– Это почему же?
– Ты не страж. Ты сам почувствовать не можешь. По крайней мере, пока. А я могу в твоем разговоре с другим человеком уловить едва заметные знаки ее поступков, мыслей, чувств. И даже намерений. Вы связаны: ты и она. Поэтому мне нужна запись твоего разговора. Но это последний раз. И опасности не будет. Я чувствую.
– Я чувствую. Последний аргумент женщины.
– Но Поол… я же все-таки…[пауза]
[пауза]
Ну, еду. Один, без Арины. Она сидит в Ямках и что-то чувствует. Я вот, например, ничего не чувствую. Нет чувствую. Как говаривал в минуты редких озарений Федор Поликарпыч Мендякин: «Внезапно проснулось чувство кирпича». А больше, нет, ничего…
[пауза]
Уфф, нет, потом, попозже.
[пауза]
Намучился. Устал. Готовить в условиях, для этого совсем не приспособленных, артишоки, запеченные с сыром, лесными орехами и сухими травами, тяжело. А нравственные страдания? Пришлось отказаться от сладкого перца. А каково обнаружить в последний момент, что в родительском доме нет фенхеля? Но надо же было отметить возвращение от Лешки Серба живым и здоровым? Вооот. Так что сил на рассказ о путешествии никаких нет, кассета с записью беседы прилагается.
