Читать «Я дрался с самураями. От Халхин-Гола до Порт-Артура» онлайн - страница 43

Так закончился первый день боя — день моего боевого крещения.

Витт Скобарихин

командир эскадрильи

Что такое эскадрилья? Это 9 самолетов, по тем временам самых новейших — И-16. Поработали мы на Халхин-Голе хорошо. У меня, к примеру, было 169 боевых вылетов. Доводилось также участвовать в прикрытии советско-монгольских наземных войск, в сопровождении бомбардировщиков, в разведке, в штурмовке войск. Принимал участие в 23 воздушных боях.

Но особенно запомнился один из боев в начале августа. Перед обедом наша эскадрилья в полном составе вылетела на прикрытие наземных советско-монгольских войск. Летели вдоль Халхин-Гола на высоте 5000 метров. И вдруг над нижней кромкой разорванной облачности заметили самолеты. Этакие беленькие японские легкие бомбардировщики. Две группы по 9 машин в каждой.

^{В. Скобарихин}

Вот они сделали разворот для захода на бомбометание. Я немедленно дал команду — в атаку на противника, двумя звеньями мы бросились на головную девятку, а третье звено — на замыкающую. Я и мой ведомый лейтенант Николай Кобзев ударили по флагману. Он задымил, сбросил бомбы куда попало и с резким снижением ушел в сторону своих войск.

^{На обломках сбитого японского бомбардировщика Ki-21}

Глядя на флагмана, и остальные японские летчики сбросили свой бомбовый груз, не долетев до цели. «Не очень-то стараетесь», — подумал я. Мы тем временем вместе с Кобзевым «приклеились» к следующему после ведомого бомбардировщику. Он пытался на повышенной скорости уйти вниз, но мы его догнали. Первой пулеметной очередью уничтожили японского штурмана-стрелка. Летчик же растерялся и послушно стал поворачивать свой самолет туда, куда мы показывали огнем наших пулеметов.

Я решил заставить японца приземлиться на наш аэродром. С этой целью дал команду Кобзеву лететь слева от японского бомбардировщика, сам шел справа. Так мы пролетели около четверти часа в направлении нашего аэродрома. До посадки оставалось несколько минут. И надо же, вижу в разрыве облаков над нами группу японских истребителей. Совершенно очевидно, что они идут на выручку своего самолета. В такой опасной обстановке я принял решение уничтожить нашего пленника. Выстрелил из пулеметов по его правому крылу, Кобзев — по левому. Пробили баки. Самолет вспыхнул ярким пламенем и врезался в землю. Летчик спустился на парашюте и был взят в плен нашими авиатехниками. Истребители противника, увидев гибель своего бомбардировщика, ушли в облака.

О выполнении задания я доложил после посадки командиру полка майору Кравченко. А рапортовать было о чем: уничтожено 2 японских бомбардировщика, 4 самолета подбито, заставили японцев сбросить бомбы мимо цели.

В один из августовских дней 1939 года наш 22-й авиационный полк получил приказ — нанести удар по скоплению техники противника. Вылетели на рассвете. Впереди шло звено управления: командир полка Григорий Кравченко, его заместитель Виктор Рахов, Владимир Калачев и Виктор Чистяков. А им вслед — пять штурмовых эскадрилий. Линию фронта перелетели на высоте 2500–3000 метров, а потом пошли на повышенной скорости вниз.