Читать «Пушкин и пустота. Рождение культуры из духа реальности» онлайн - страница 151

Языческое гламурно-корпоративное заклинание «Мы верим в God’а» осуществляется в эстетике осмотрительной деловитости: «Вера – не очень удачный бизнес для начала, но хороший бизнес для конца». Среднему менеджеру невыгодно с начала своей карьеры впадать в религиозный экстаз – просто он должен всею душою любить свою корпорацию. Потому что корпорация – это отделение Всевышнего Менеджера.

При этом возникает парадокс. Культура гламурно-корпоративного симулякра – противница «тоталитарного» и традиционалистского – активна в пользовании методологией и стилистикой марксизма. Как модель мироустройства она практически мало отлична от традиционалистской . Как по инструментам (манипулирование обманками), так и по методу: цель настойчиво продолжает оправдывать средства, демонстрируя толерантно мятущегося человека в рамках благопристойности корпоративного мышления. Смысл провокации, по В. Пелевину, не в вызове, а в нейтрализации конфликта между позицией умеренного ниспровергательства и истеблишментом: «…провокация в наше время стала главным принципом организации. Ждать, пока ростки нового сами пробьются сквозь асфальт, сегодня никто не будет, потому что по этому асфальту ездят серьезные люди. Ростки на спецтрассе никому не нужны. Свободолюбивые побеги, которые взломают все на своем пути, в наше время принято сажать в специально отведенных для этого точках. Менеджер этого процесса естественным образом становится провокатором, а провокация – менеджментом».

Ирония в том, что знаменитая ленинская формула, провозглашающая моральным все, что помогает достичь избранной цели, имеет для гламурно-корпоративного симулякра универсальный характер, то есть морально все, что помогает постичь демократию = рынок = God’а. Однако в этой формуле переменной величиной всегда становится God, гуттаперчевый – оттого и рентабельный.

Поболтаем на дискурсе молчания

Концептуалисты и сторонники дискурса молчания также работают со стратегиями симулякра. Дискурс молчания вовсе не означает обета немотствовать. Напротив, концепты Бог и культура как респектабельные темы подразумевают изысканное теоретизирование. С лицами естествоиспытателей, отрывающих у насекомого лапки, концептуалисты вдохновенно препарируют проблемы вечности. Без шпаргалки, скупо-изящные жесты, длинная гирлянда знаков-флагов. Дж. Барнс смеется над тем, как Паскаль выводится «к Соссюру через Лоренса Стерна; Руссо – Бодрийяру с остановками в Эдгаре По, маркизе де Саде, Джерри Льюисе, Декстере Гордоне, Бернаре Иноле и ранней Анн Сильвестр, далее везде; Леви-Строс – к Леви-Стросу».

Для данной разновидности художников-интеллектуалов, имеющих «черный пояс по онтологии», слово «верить» несет недобрый юридический оттенок, а идея Бога проектируется с помощью самых изощренных интеллектуальных технологий. Формулируя идею Бога, они спорят с традицией, экспериментируют, отказываются от привычных риторических фигур, с увлечением ломают язык; почти все релевантные факты истолковываются двояко, затем раскладываются на бинарные оппозиции и подвергаются дихотомическому анализу. Кульминация – торжество перцептивного кризиса. Далее – беседы на десерт о катастрофе концепций и стратегий.