Читать «Свет времени (сборник)» онлайн - страница 6

Виктор Трифонович Слипенчук

Ангелы любви

«В какой стране? Пускай в стране Корало…»

В какой стране?

Пускай в стране Корало,

В которой мы живём до десяти —

На острове причудливых кораллов

Мне посчастливилось гусей пасти.

В сетях меридианов, параллелей

Он слишком мал – ячейки велики.

Вот гуси разогнались, полетели.

Мне машут лапки – красные флажки.

Но быть последним гусак мой не привык,

Вот он качнулся, побежал устало.

Гусак – мой самолёт и проводник,

Один лишь знает путь в страну Корало.

Страна Корало – остров робинзонов,

Страна пиратов и кривых ножей,

Страна тельняшек и татуировок,

Страна таинственных наскальных чертежей.

Я в той стране быть научился смелым,

И лучше всех стрелял из револьвера,

И сам убил, и в море сбросил тело

Торговца «чёрным деревом» Переро.

Страна моя, моя страна Корало,

Я многое успел там совершить!..

Под вечер гуси шествуют устало,

Хотя домой стараются спешить.

А ночью выплыл синий узкий месяц,

И успокаивала мама дурака:

Ты же большой,

Тебе же ровно десять,

Ты должен сам зарезать гусака.

Гуттаперчевый мальчик

В. С. Серебряному

Открывается синий ларчик,

Раскрывается жизнь-стезя.

И идёт гуттаперчевый мальчик —

Оступаться ему нельзя.

Над канатом знамёна реют,

Под канатом гудит толпа.

Что с того, что нога немеет?

Он идёт – такова судьба.

Вы канату под ним не верьте.

Осторожней, мальчик, ступай.

Но идёт он, касаясь смерти,

Видно, скользок у жизни край.

А толпа чересчур доверчива,

А толпа понимает просто:

Раз назвался ты гуттаперчевым,

То, пожалуйста, сделай мостик.

Только синий волшебный ларчик

Открывался лишь сам собой.

И упал

гуттаперчевый мальчик,

И разбился на мостовой.

Ты прости толпу эту, мальчик,

Что застыла, платки теребя.

Они верили

в твой синий ларчик,

Как не верили прежде в себя.

Попугай

Живёт в моей квартире попугай,

Похожий на заморского артиста.

Он по утрам не выкрикнет – вставай!

В нём, видимо, талант эквилибриста.

Он ходит по багету, как циркач,

И третий день мне голову морочит

Своим явленьем.

Он наверняка

Сбежал, стервец, из цирка и не хочет

Возврата на арену.

Попугай,

Но если купол неба – лучший кров,

Тогда зачем изволил напугать

Своей окраской наших воробьёв?

Лети к себе в далёкие края

За сине море и за море сини.

Ты не похож совсем на воробья

И не заискивай пред стаей воробьиной.

Как хорошо, что в форточку успел —

Но этого «плебеи» не простят.

И лишь за то, что ты красив, пострел,

Ещё не раз при встрече отомстят.

Так что давай,

Не унижай красу,

Лети к своим тропическим морям.

Не то я завтра в цирк тебя снесу —

Забыть свободу,

На смех воробьям.

«Что за чудо живые заячки…»

Что за чудо живые заячки!

Как бы снова их встретить мне? —

Думал я, лёжа в белой маечке,

О тех зайцах, что снились мне.

А по комнате запах оладий

Утро синее ворошит,

А по комнате новым платьем

Мама тихо-тихо шуршит.

Только я ведь не сплю и тоже

Жду домой отца из тайги —

Хлеб от зайцев куда дороже,

Чем оладьи и пироги.

Я сижу на отцовских коленях.

Разговоры о жизни в лесу.

Хвалит наши приготовленья,

А я заячий хлеб грызу.

Мы с отцом смеёмся согласно,

Мы с отцом уедем в тайгу.

Хлеб от зайцев – это прекрасно,

Только маме мы – ни гу-гу.

А потом я вырос и понял

(И как будто родился вновь) —

Что не заячий хлеб тревожил,

А отца моего любовь.