Читать «Свет времени (сборник)» онлайн - страница 17
Виктор Трифонович Слипенчук
«Проснусь среди ночи. И странно…»
Проснусь среди ночи. И странно —
Живу продолжением сна.
На тёмном полу осиянно
Виднеется рама окна.
Кружатся объёмные тени
В мерцанье небесных светил,
Как будто танцуют виденья
Незримых таинственных сил.
И блеск ободка циферблата,
И лунный поход за окном,
Качнувшись, уходят куда-то
И вновь продолжаются сном.
«Как пахнет сено?! Всё, как было…»
Как пахнет сено?! Всё, как было,
Не изменился сеновал.
Под самой крышей, за стропилом,
Всё также дремлет мой кинжал.
Когда-то я с упорством зека,
Пытаясь жар души унять,
Хотел убить им человека,
Чтоб деву у него отнять.
Но, слава Богу, он дуэли
Моей не принял, а она,
Как выяснилось, в самом деле,
Была в себя лишь влюблена.
Забылась горечь, всё забылось.
И только этот запах трав
Напоминает, как любилось,
В любви надежду потеряв.
И как тогда, лежа на сене,
Стараюсь думать не о зле,
И кажется вся жизнь мгновеньем,
Одним прекрасным на земле.
«Я в лес иду, мне ничего не надо…»
Я в лес иду,
Мне ничего не надо,
Я не охотник и не дровосек.
Я в лес иду на праздник листопада,
Как в храм идёт заблудший человек.
И грустно мне,
Душе моей в угоду
Летят на юг над золотом лесов
147 десантников погоды,
147 в доспехах пауков.
Листва звенит,
Воркует где-то белка.
Вот-вот начнётся дружный листопад,
И на часах недремлющая стрелка
По-новому предъявит циферблат.
«Зима всё ближе и яснее…»
Зима всё ближе и яснее.
Проспект пустынен, и с утра
Асфальт подмёрзший индевеет,
Как вытканный из серебра.
Стоят притихшие киоски —
Ждут свежих утренних газет,
И на газонные дорожки
Лёг белый стронциевый свет.
И как-то странно, что смеются
С утра всё громче воробьи —
Они умрут, но остаются,
И это песня их любви.
«Сидят грачи у телебашни…»
Сидят грачи у телебашни,
Взирая с грустью на коллег.
Сейчас бы им ходить по пашне,
Но на полях не стаял снег.
Перемешалось всё на свете —
Весна лишь на календаре.
А на дворе с позёмкой ветер
Холодный, словно в январе.
Увы, обрушились надежды —
Поля опять заметены.
Зима бесчинствует, как прежде.
Как прежде, медлит час весны.
Сидят грачи, кричат с мольбою,
И горестно на них смотреть.
Как часто платим мы любовью
За то, чтоб дома умереть.
«Я опечален тем, что не могу…»
Я опечален тем,
Что не могу
Услышать в пенье птиц
Твой звонкий смех.
Ты уронила варежку на снег,
Она, как алый цветик, на снегу.
Вот я снимаю лыжи,
Вот изба.
Бросаю в печь тяжёлые поленья,
И тает снег,
И видится тропа,
И вдоль неё чудесные растенья.
Они произрастают,
Как во сне,
Бутоны раскрываются их с треском,
И ты опять являешься ко мне
На той тропе,
Бегущей перелеском.
Я говорю:
«Вот видишь, я один.
Меня не понимает здесь никто,
Ничтожнейший
Из тысячи мужчин,
Я опьянел от музыки цветов.
Прошу – не уходи.
На всей земле
Я без тебя безмерно одинок…»
«Я бы осталась,
Только в феврале
Я не могу —
Я аленький цветок».
Она ушла,
Исчезло всё во мгле,
Погасла печь,
Рассыпалась зола…
«Я бы осталась,
Если б в феврале,
Услышать музыку цветов могла».
«Сидит человечек в моей мастерской…»
Сидит человечек в моей мастерской,
Сидит человечек,
Фигурка его излучает покой
И празднество встречи.
Раскрытая книга судеб перед ним,
Раскрытая книга,
Мы связаны в ней дыханьем одним,
Дыханием мига.
Как только проснётся летучая мышь,
Как только проснётся,
По лунным дорожкам серебряных крыш
К себе он вернётся.
Я ждал его долго, и вот он пришёл.
Я ждал его долго,
Чтоб он научил меня жить хорошо
И помнить о долге.
Я вижу, как вечер звёзды зажёг,
Я вижу, как в вечер
По лунной дорожке, неся посошок,
Спешит человечек.
Я знаю, я знаю в небесную высь
Уйдёт он сегодня,
И счастлив я тем, что вся моя жизнь
Отныне свободна.