Читать «Приятные ночи» онлайн - страница 7

Случилось, что Салардо, оставшись как-то у себя в комнате наедине сам с собою, принялся размышлять о великом почёте, которым его удостоил Маркиз; затем его мысли перешли на доброе поведение, похвальные поступки, честные нравы Постумьо, его приёмного сына, и на то, как он послушен ему. И вот, предаваясь таким размышлениям, он подумал: "О, как мой отец заблуждался! Конечно, вызывает сомнение, не впал ли он под конец в слабоумие, как это случается с большинством стариков. Не знаю, какая причуда или какое нелепое измышление побудили его приказать мне со всею решительностью никоим образом не воспитывать родившегося не от меня ребёнка и не отдаваться во власть единодержавно правящего Синьора. Теперь я вижу, насколько его предписания расходятся с истинным положением дел, ибо, хотя Постумьо всего лишь приёмный мой сын и родился не от меня, всё же он добросердечен, рассудителен, благороден, благовоспитан и послушен во всём моей воле. А кто мог бы меня так обласкать и окружить таким же почётом, как маркиз? Он сам себе голова, и над ним нет никого, и тем не менее он питает такую любовь ко мне, и я в таком у него почёте, как если бы стоял выше него и он бы меня боялся. И это так меня изумляет, что просто не знаю, что и сказать.

Несомненно, некоторые старики теряют рассудок и, не помня о том, как провели свою молодость, хотят навязать своим сыновьям законы и правила и взвалить на них такой груз, к какому сами не прикоснулись бы. И делают они это не из любви, которую к ним питают, а по какому-то скудоумию, ради того, чтобы тех побольше угнетали какие-нибудь заботы и тяготы. Нарушив наказы отца, я без дурных для меня последствий пренебрёг двумя завещанными им стеснительными запретами и хочу немедля проделать третий, весьма существенный опыт и убежден, что найду всяческую поддержку в сердечной и нерушимой любви моей дорогой и милой супруги. И она, которую я люблю больше света очей моих, ясно увидит, сколь велико и что представляет собою то скудоумие или даже безумие жалкой старости, которой не ведома большая радость, чем заполнять своё завещание злокозненными условиями. Теперь я хорошо знаю, что отец, составляя своё завещание, не находился более в твёрдой памяти и, как выживший из ума старик, не ведая, что творит, поступил по-ребячески.