Читать «Музыка и тишина» онлайн - страница 94

Проведя рядом с ним очень много времени, я наконец пошла в свою комнату отдохнуть, но среди ночи меня разбудило ощущение странного холода во всем теле.

Я посмотрела на себя и увидела, что все постельное белье убрано и я лежу на матраце совсем голая. Протянув руку, чтобы нащупать одеяло и натянуть его на себя, я поняла, что в темноте рядом с моей постелью стоит мой муж.

— Джонни, — сказала я.

— Она никогда не была моей, — объявил он.

Он держал в руке мои постельные принадлежности, и я не могла их забрать. Сознание того, что я лежу перед ним совершенно замерзшая и без одежды, в то время как в другой части дома спит мой любовник, причиняло мне немалые страдания. Я вынула из-под головы подушку и положила ее на живот. Джонни по-прежнему смотрел на меня сверху вниз, словно увиденное вызывало у него отвращение, и моей первой мыслью было, что слова Она никогда не была моей! относились к моему телу, я его предала, и это предательство стало ему известно.

Дрожа и с сильно бьющимся сердцем я проговорила:

— Джонни, скажите, что вы имеете в виду.

Тогда, словно утратив последние силы и больше не в состоянии держаться на ногах, Джонни сел на кровать. Он уронил голову на руки. Я зажгла свечу, затем встала на колени, подняла одеяло и один его конец набросила на себя, а другим укрыла Джонни, словно это могло облегчить его горе.

Тогда он и рассказал мне о том, что произошло в Дублине.

В свой второй вечер в городе он отправился в церковь Св. Иеронима, где хор и оркестр давали концерт духовной музыки. Он пришел рано и занял место перед самым нефом, откуда в смятении разглядывал музыкантов, будто они были не реальными человеческими существами, а порождением его мысли.

Он не знал, какие арии будут исполняться, но у него было предчувствие, что, как только зазвучит первая нота, произойдет что-то ужасное. Он уже собирался встать и уйти, как оркестр начал играть. Музыканты играли, а хор подхватил и вознес к небесам ту самую мелодию, которую Джонни ОʼФингал слышал в своем сне.

Он сидел на моей кровати и рыдал.

— Я думал, что моя мысль открыла эти божественные звуки, — задыхаясь от рыданий, говорил он. — Я верил, что они льются из меня, из моего существа, из моего сердца… но они никогда не были моими, Франческа! Их автором был один из ваших соотечественников, Альфонсо Феррабоско! Теперь я знаю, что во мне нет ничего благородного, ничего, что раздвигает границы обыденного и будничного. Я потратил годы и годы жизни на поиски, и все они пошли прахом. Я стал жалким посмешищем — вот все, чего я добился.

Я уложила его в свою постель и обняла. Мне действительно было очень жаль его. Сколько он выстрадал! Скольким пожертвовал! Я всем сердцем прочувствовала горечь его бесплодных страданий. И все же, пока я лежала, держа голову Джонни на груди, мысли мои покинули его и улетели к моему любовнику и к страсти, которую мы познали. И я поняла — это все, что мне суждено о ней узнать. Завтра не будет. Поиски Джонни ОʼФингала подошли к горестному концу, он заплатит лютнисту то, что ему причитается, и отошлет его.