Читать «Музыка и тишина» онлайн - страница 73
Роуз Тремейн
— Ох, — произносит Эллен, забирая горшочек. — Я очень рада, что он не хворает, поскольку, прежде чем уйти, могу повидаться с ним и передать ему свой подарок.
На сей раз Йоханн Тилсен поднимает на нее глаза.
— Если вы отдадите горшочек мне, то, уверяю вас, Маркус его получит и ему скажут, что это ваш подарок.
— Нет, нет! Вы не лишите меня удовольствия навестить Маркуса, не так ли? У меня слабость к маленьким детям и их очаровательным проделкам.
— Проделки Маркуса далеко не очаровательны.
— В самом деле? Но я помню его с Эмилией, он был так счастлив на своем пони…
— Эмилия его избаловала. Теперь мы за это расплачиваемся.
— Что ж, не будем говорить о его проделках, Герр Тилсен. Мне бы очень хотелось с ним увидеться.
— Мне очень жаль, — говорит Йоханн. — С Маркусом нельзя увидеться. У него лихорадка, и он спит.
— Лихорадка? Но ведь вы только что сказали, что он здоров.
— Небольшая лихорадка. Она пройдет, но сейчас ему нужен покой, и его нельзя беспокоить. Он получит ваше варенье, когда поправится.
Итак, Эллен пишет Кирстен:
…
Во второй части второго письма Эллен уточнила просьбу, про которую упомянула в письме первом.
Она написала дочери, что в Ютландии стало совершенно невозможно найти старательную женщину для ухода за гардеробом, и посему она просит Кирстен одолжить ей — на время, пока не найдется достойная замена Вибеке, — ее Женщину Торса.
Подписалась она так:
От усталости в ту ночь она не могла заснуть, а в голове ее роились тайные планы.
Из дневника Графини ОʼФингал
«La Dolorosa»
В молитвах, обращенных к Богу, я спрашивала: «Сколько необходимо перебрать вариантов, прежде чем Джонни ОʼФингал снова сможет войти в рай?»
Питер Клэр потерял счет наброскам, которые он сочинил за лето. Он сказал мне, что всякий раз бывали моменты, когда Джонни говорил: «Мы близки, мистер Клэр. О, я уверен, что мы близки!»
Но когда семьдесят девятый, восемьдесят второй или сто двадцатый вариант проигрывался вновь и в них вносились незначительные изменения, глаза моего мужа снова затягивала дымка разочарования, он подносил руки к голове, закрывал уши и заявлял, что подлинная музыка потеряна навсегда.
Я думала, что такие занятия ему быстро наскучат и он отошлет Питера Клэра, но этого не случилось. Он признался мне, что работа с лютнистом дала ему надежду:
— Хорошо уже то, Франческа, что я поверил — поиски не бесплодны.