Читать «Музыка и тишина» онлайн - страница 31
Роуз Тремейн
— Что это такое? — спрашивал Миккельсон, стоя у парты Брора и тыча пальцем в слово
Удар по уху. Шлепок по заблудшей руке.
— Мне очень жаль, Герр Профессор Миккельсон…
— «Жалость» мы уже прошли, Брорсон. Мы дошли до «отчаяния».
— Я попробую снова, Герр Профессор.
— Да. Попробуешь. Но на сей раз напишешь свое имя правильно.
Резкий шлепок по щеке. Жесткий кулак ударяет по парте. Глаза Миккельсона наполняются слезами.
— Вон из класса! Ты отправишься в подвал. И пробудешь там до ночи, пока пальцы у тебя не онемеют от холода. Ступай!
Поскольку ярость и негодование Миккельсона день ото дня росли, Брор Брорсон проводил в подвале так много дней и даже ночей, что вскоре стал приходить на уроки с сильным кашлем, который мешал занятиям Миккельсона с учениками, отчего его снова отправляли в подвал.
Однажды вечером Брор сообщил Кристиану, что стал бояться подвала.
— Поначалу я не боялся, — сказал он. — Там есть мыши, но против них я ничего не имею. Чего я боюсь, так это самого места. Там смерть, она хочет меня убить, но я ей этого не позволю.
Кристиан любил Брора Брорсона; он был самым близким и верным его другом. Он пошел к Хансу Миккельсону и попросил его «в качестве услуги мне, вашему будущему Королю», больше не посылать Брора в подвал. Миккельсон вытер глаза и сказал:
— Я перестану посылать его в подвал тогда, когда он перестанет писать свое имя задом наперед. Как мой будущий Король, вы, разумеется, поймете логику этого решения.
Зимой 1588 года Брор Брорсон заболел. Ему давали пить сырые яйца и вдыхать горячие бальзамы. Вокруг его синих глаз появились и начали расти темные крути. Кристиан каждый день навещал его и читал ему Библию. Брорсон сказал ему:
— Из всех людей в Библии мне больше всего нравятся ученики. Это простые рыбаки, и они были не в ладах со словами.
Обоим мальчикам было по одиннадцать лет.
В одно холодное февральское утро, когда ученики ожидали Миккельсона в классной комнате, прибыла новость чрезвычайной важности.
Миккельсон вошел в комнату, и мальчики, как всегда, встали. Обычно профессор садился за свой стол лицом к ним, но сегодня он не сел. Он стоял неподвижно, моргая глазами, как всегда в тех случаях, когда старался сдержать досаждавшие ему слезы.
— Мы получили известие, — сказал он, — что вчера днем в Антворскове на острове Зеландия наш возлюбленный Король Его Величество Фредрик II внезапно заболел и, несмотря на все усилия врачей спасти его, скончался. Да упокоит Господь его душу.
Кристиан не двинулся с места. Он положил руки на края парты и оперся на них. Его первая мысль была о матери, ему захотелось переплыть озеро на плоскодонной лодке и оказаться рядом с ней в Фредриксбурге.
— Преклоните колени, — сказал Миккельсон. Все вокруг него, все ученики школы Колдингхуз, отодвинули стулья и, повернувшись лицом к Кристиану, опустились на колени. Затем Ханс Миккельсон тоже опустился на колени, и все, словно в молитве, подняли руки. Кристиан знал, что должен заговорить, но он смог лишь наклонить голову в знак того, что отдает себе отчет в происходящем.
