Читать «Орлы и ангелы» онлайн - страница 24

В гостиной мне первым делом попадается на глаза двухметровый в длину стеллаж, полки которого до отказа набиты виниловыми пластинками и сидишками. Ума не приложу, сколько их здесь может быть, но весит все это добро наверняка несколько тонн. Возможно, Клара живет в новом доме не только из снобизма. В какой-то газетенке я читал про диск-жокея, про свалившегося вместе со всем своим скарбом к нижним соседям. Наугад беру с полки несколько пластинок, к каждой прикреплена бумажка с годом приобретения и числом beats per minute: 70, 45, 210.

Что-то меня задевает, какое-то пятно, которое я вижу краем глаза. Это развернутая на письменном столе газета — и прежде чем я успеваю отвернуться, мне на глаза попадается фотография мужчины — я узнаю его с расстояния метра в три.

Роняю пластинку и подхожу к столу.

«Марк Белл, британский корреспондент на Балканах, встретился в Лондоне с Желько Ражнатовичем. Сербский народный герой отрицает существование военизированной организации „Тигры“».

Ражнатович, это же Аркан. Иначе говоря, Чистильщик. Хорошее фото, здоров и счастлив, радостно ухмыляется во всю поросячью морду. Я знаю, как ему нравится работать со СМИ, особенно на Западе, в стане его врагов. Меня бесит, что в газете не жалеют места на крупноформатный снимок этого ухмыляющегося безумца, тогда как толковой аналитической статьи не видно. Аркана я узнал бы и в плотной толпе. Его фотографии я обнаружил в материалах Международного трибунала в Гааге — в материалах, которыми он объявлялся в розыск, — и тщательно всмотрелся в черты, как всматриваешься в письмена на чужом языке в попытке хоть что-то понять. Должно быть, хоть что-то понять захотелось и мне.

Во всяком случае, газету здесь оставлять нельзя. Так, с ходу, мне и не вспомнить кого-нибудь, кого я ненавижу сильнее, чем Аркана. Даже с ненавистью, испытываемой к себе самому, этого не сравнить.

Беру газету кончиками пальцев и, хотя я отнюдь не собираюсь заниматься здесь уборкой, выношу ее на кухню и промокаю разлитый на полу кофе. Размышляю о том, совпадение ли это, или же газета, развернутая на нужной странице, оказалась у Клары на письменном столе не случайно. Когда газета полностью пропитывается влагой, я выкидываю ее в ведро для мусора, мою руки и возвращаюсь в гостиную.

Выбрав место между стеклянным столиком и синим диваном, я сажусь на пол и придвигаю поближе к себе диктофон. Жак Ширак лежит рядом со мной. Дважды он соизволил постучать по полу длинным тонким хвостом и развел пошире задние лапы, чтобы я почесал ему живот.

Пару раз я то включаю, то выключаю диктофон; соображаю наконец, как он работает. Кассета уже вставлена, две добавочные в фабричной упаковке предусмотрительно положены рядом. Под диктофоном я обнаружил записку с текстом, состоящим из одного-единственного предложения, написанного теми же каракулями, что и даты на пластинках. Текст гласит: «Как я увидел ее впервые».

Я включаю диктофон на запись.

Как, бессмысленно бормочу я, как, как.

Это слово цепляет меня, словно в нем есть нечто особенное, тогда как на самом деле, напротив, оно совершенно пусто, оно смехотворно, оно и не слово вовсе, а сотрясение воздуха. Но больше мне в голову не приходит ничего, поэтому я останавливаю диктофон и проигрываю запись.