Читать «Насмешник» онлайн - страница 220

— Аруша? — спросил я.

— Аруша.

У речной переправы близ границы с Танганьикой нам попалось довольно симпатичное маленькое придорожное кафе. Я велел шоферу остановиться. Не хотелось признавать свое поражение, не сделав еще одной попытки. Хозяин, доброжелательный англичанин, сказал, что он слышал о собрании масаи, но думает, оно состоится позже, через неделю или две. Он знал, где в Тинке можно найти комиссара, и объяснил ее загадку. Тинка — это звукоподражательное слово и употребляется в этих местах для обозначения всякого механического устройства. Насос в колодце — это тинка. Тут немало таких тинка, одна — в лагере районного комиссара, который находится у западных склонов Килиманджаро. Хозяин кафе вышел к моему водителю и подробнейше объяснил, как туда доехать. Водитель угрюмо, но как будто точно повторил хозяину маршрут. Казалось, теперь все уладилось. Я горячо поблагодарил своего спасителя и расстался с ним. Был час дня. Я подкрепился захваченной едой; шофер отказался от угощения то ли из религиозных соображений, то ли просто был не в настроении, не знаю. На пограничном посту мы остановились, чтобы заправиться. Вскоре мы свернули с шоссе на разъезженную проселочную дорогу. Потом пошел дождь.

Судя по ухоженным коровам, мы въехали в европейские владения. Казалось невероятным, чтобы масаи избрали это место для обряда инициации. Мы проезжали многочисленные указатели с названиями ферм и государственных хозяйств, которые мой шофер не мог прочитать, однако он с мрачной уверенностью продолжал гнать сквозь дождь, разбрызгивая дорожную грязь. Наверно, помнит объяснения хозяина кафе, предположил я. Прошло три часа, пока я понял, что он окончательно сбился с дороги. Я сказал: «Аруша»; мы принялись искать место, где можно было бы развернуться в глубокой колее, когда увидели троих аскари в одинаковых комбинезонах. Они шли из лагеря, куда мы направлялись. Они забрались в машину и показывали нам дорогу, пока наконец, за час до темноты, мы не добрались до бвана Пиблса, который ждал нас в десять утра и теперь встретил меня, добродушно посмеиваясь.

Никакого схода масаи, который я ожидал увидеть, не было. Еще не пришло время, хозяин кафе оказался прав. Священный холм, на котором должна будет происходить церемония, отрезан от основных пастбищ племени фермами европейцев, и предстоит устроить коридор для прохода масаи и их стад. Для того-то комиссар и ветеринары прибыли в лагерь. Холм традиционно считается у масаи священным; они твердо стояли на своем праве пользоваться им, несмотря на неудобства, которые это причиняло «пришлым народам», но я пришел к выводу, что обряд инициации — это скорее праздничное мероприятие, нежели религиозное. Воин может не жениться, но он свободно пользуется расположением незамужних девушек племени. Став старше, он женится, его жене обривают голову, чтобы лишить ее привлекательности, и производят некую операцию, которая, как считается, делает ее невосприимчивой к соблазнам любви. Его хуже кормят, зато растет его влияние на собрание племени. Подобного рода превращение, совершающееся по достижении человеком средних лет, и готовилось в этой новой Тинке. Полдюжины предполагаемых кандидатов на зрелость уже прибыли и жили в соседней боме. Меня пригласили посетить этот небольшой огороженный лагерь, где каждая семья размещалась в отдельной хижине и имела собственный проход в колючем частоколе, а принадлежащий ей скот на ночь загонялся внутрь ограды. Коровий помет был основной составляющей строительного материала для хижин.