Читать «Выстрел с Невы: рассказы о Великом Октябре» онлайн - страница 55
Николай Никитин
Тихо, слоено на ощупь, подвигались мы вперед, но шум моторов и колес не мог не нарушить мертвой тишины. И справа, сотрясая воздух, подобно частым ударам молота по железному настилу, загремели выстрелы. Над нашими головами стремительно, со свистом, словно вспугнутые птицы, пронеслись пули.
— В нас стреляют! — взволновался шофер.
Сложив руки рупором, я крикнул во мрак:
— Свои! Большевики!
— Стой! — твердо прозвучал впереди зычный голос.
Машина стала. Из мрака вынырнули три фигуры.
— Кто такие?
— Свои, — ответил я, протягивая пропуск. В свете спички сверкнули штыки, осветились небритые, загрубелые солдатские лица.
— Проезжай!
Время от времени, оглашая воздух криками: «Свои! Большевики!» — мы продвигались вперед…
И снова:
— Стой!
На этот раз спичка осветила бравую фигуру матроса, его широкое, мужественное лицо. На бушлате блестят медные пуговицы. Змеей извивается вокруг пояса и скрестилась на груди пулеметная лента. В левой руке — короткий карабин. Рядом стоял, опираясь на винтовку, высокий пожилой рабочий с сосредоточенным устало–серьезным лицом.
— Куда? — прогудел матрос. Я протянул ему пропуск. Пробежав глазами, бросил на меня строгоиспытующий взгляд, вернул пропуск:
— Катись!..
Но вот и Арбатская площадь. Неожиданно, откуда‑то, вероятно с крыши, забарабанили пули. Машина стала.
Шофер растерялся.
— Давай ход! Давай! — толкнул я его. Рванув машину, он оглушительно и, очевидно, сдуру заорал:
— Свои! Большевики!
Машина, перемахнув площадь, влетела в улицу, наскочила на труп и, испуганно завизжав тормозами, сразу остановилась.
— Стой! Стой! — кричали впереди какие‑то новые, чужие голоса.
— Кадеты, — шепнул шофер…
Три штыка почти коснулись наших тел.
— Что?! Не туда попал?! — злорадствовал молодой голос.
— Сходи! — скомандовал другой.
— Ну! — последовала матерщина.
— Чего лаешься? — огрызнулся я. — Дело есть!
— Какое дело?
— В штаб!
Привыкшие ко мраку глаза различили фигуры юнкеров. На шум голосов из машины выскочили парламентеры. Отрекомендовавшись, они предложили пропустить нас.
В сопровождении офицеров–пар- ламентеров я вошел в вестибюль Александровского военного училища. Ослепил свет. Здесь толкались, казалось без цели, офицеры, юнкера, попадались казаки. Мое солдатское обмундирование, давно не бритое лицо сразу обратили на себя внимание.
— Большевик! Большевик! — раздались голоса.
— Матерый! Попался!
Пожилой парламентер взял у меня пакет и помчался по лестнице наверх. Молодой усадил меня на стул и поставил рядом со мной юнкера с винтовкой. Через минуту и он исчез. Теперь выражение лиц присутствующих резко изменилось.
Пакет, мой независимый вид и отношение ко мне офицера–парла- ментера — все это говорило, что я не пленник. Мое присутствие здесь казалось необычайным и вызывало любопытство.
Среди этой публики особенно выделялся молодой, но бородатый (для солидности) приземистый офицер.
— Что, товарищ, —произнес он иронически, — плохи ваши дела?