Читать «Пушкин в жизни» онлайн - страница 448

50

К легендам, созданным вокруг Пушкина при жизни, прибавилась в наши дни еще одна: утверждают, будто бы на Дантесе во время дуэли была кольчуга или еще какое-то защитное приспособление, которое и спасло ему жизнь. Современники думали иначе, они считали, что пуля, пробив руку, попала в пуговицу и рикошетировала.

Легенда о «панцире» распространилась после публикации в журнале «Нева» в 1963 г. статьи В. Сафонова, специалиста по судебной медицине, в которой он высказывал предположение о существовании кольчуги, так как пуговицы на кавалергардском мундире, по его словам, располагались в один ряд, и там, где должна была бы быть спасительная пуговица, была только мягкая материя. В обсуждении поднятого Сафоновым вопроса приняли участие специалисты целого ряда профессий. Помимо пушкинистов в ней участвовали специалисты по баллистике, истории военного костюма, судебные эксперты. В итоге заключение было единым. Нет никаких оснований полагать, что на Дантесе было надето какое-то пулезащитное устройство. Кольчуги вышли из употребления в XVII в., и с тех пор не известно ни одного случая их использования для Защиты от пуль. Осколки мелких колец могли бы сделать рану гораздо опаснее. Никаких пуленепробиваемых жилетов в те годы не существовало, да и надеть его под плотно пригнанный гвардейский мундир было бы невозможно. Наконец, риск позора, которому подвергал себя этим дуэлянт, был настолько страшен, что, по тогдашним понятиям, был гораздо хуже смерти. Что же касается пуговиц, то они изготовлялись из серебра и твердых сплавов, и пуля вполне могла, ударившись 66 одну из них, отскочить в сторону. И последнее: кавалергардский мундир, тот, которым пользовались зимой, был двубортным – на соответствующем месте была необходимая пуговица.

51

Указание Л. П. Гроссмана основано на письме Н. И. Гончаровой. Как выяснилось, поставленная на этом письме дата является ошибочной. Первый ребенок Е. Н. Гончаровой-Геккерн, дочь Матильда, родилась 19 октября 1837 г. В ноябре 1838 г. Е. Н. Гончарова писала брату из Эльзаса: «Моя маленькая дочка прелестна и составляет наше счастье, нам остается только желать сына». В мае 1840 г. после рождения своего третьего ребенка Е. Н. Гончарова писала: «Я чувствую себя превосходно, уже три недели, как я совершенно поправилась. Вот что значит хороший климат, не то что, не прогневайся, в вашей ужасной стране, где мерзнут с первого дня года и почти до последнего. Да здравствует Франция, наш прекрасный Эльзас, я признаю только его. В самом деле, я считаю, что, пожив здесь, невозможно больше жить в другом месте, особенно в России, где можно только прозябать и морально и физически» (После смерти Пушкина, с. 264–295).