Читать «Ламетри» онлайн - страница 71

Не подлежит сомнению влияние, оказанное на Ламетри Спинозой. Но по Ламетри, минералы и растения не только не мыслят, но и не ощущают: лишь при определенной организации неживая материя становится живой, возникает ощущение и мышление. Неверно, будто вместе со Спинозой Ламетри считал, «что материя всегда обладает сознанием, хотя только при известной ее организации сознание достигает сколько-нибудь значительной степени интенсивности» (25, 3, 76). Ламетри, далее, решительно отвергал пантеизм Спинозы. Наконец, отвергая спинозовское умозрительное обоснование материализма, Ламетри обосновывает его данными естествознания. Он «вносит свои естествоведческо-медицинские знания в философию, а философию в естествознание и медицину» (66, 19). Ему в высшей степени свойственно то, что ныне именуют сциентизмом, — «философское творчество Ламетри выступает как рациональная интерпретация определенных достижений науки его времени» (49, 106).

Конечно, «в науке, на определенном этапе развития новых фундаментальных представлений, эрудиция не является той основной чертой, которая позволяет ученому решать задачу, тут главное — воображение, конкретное мышление и в основном смелость» (18, 220–221). Этими качествами Ламетри, несомненно, обладал. Борясь против царивших в его время креационизма, витализма, преформизма, а также с отрывом друг от друга «царств природы» и видов организмов, с представлениями о неизменности земной поверхности и покрывающей ее флоры и фауны, он первый в своем веке начал отстаивать некоторые важнейшие идеи, к которым естествознание пришло лишь значительно позднее— в XIX и XX вв. Скудность фактического материала, собранного биологами его времени, не помешала Ламетри предвосхитить положения, ставшие общепринятыми лишь в наши дни; что процессы абиологического синтеза соединений, приводящие к возникновению жизни, «начнутся неминуемо, как только возникнут необходимые для них физико-химические условия…» (28, 81); что существует глубокое единство всех как угодно различных форм живой и неживой природы и имеются переходы от одного царства природы к другому, от одного вида к другому; что особенность всего живого — раздражимость; что существующие виды растений, животных и сам человек — продукт длительного процесса вымирания неприспособленных и выживания приспособленных форм — процесса, происходящего на основе эпигенеза, а не преформизма.

Нельзя не согласиться с Кало, что Ламетри удалось предвосхитить многое, открытое значительно позднее, не только благодаря его одаренности, но и потому, что он «избрал для открытия причин самый плодотворный путь… путь философского материализма» (43, 210). Если в философии XVIII в. он первый стал пользоваться новыми данными естествознания для обоснования материализма, то в естествознании своего века он первый стал опираться на философский материализм в поисках решения проблем, возникших перед наукой. «Это классический пример того, как философ, исходя из общефилософских соображений, может предвосхитить естественнонаучные открытия будущего времени» (24, 237).