Читать «И была любовь в гетто» онлайн - страница 29

Неизвестно, каким способом он, со свежей белоснежной повязкой на руке, перебрался на арийскую сторону. Назавтра ближе к вечеру, а может, еще в тот же самый день его задержали на Праге, на Тарговой улице. Он стоял, прислонившись к железной ограде скверика. Там его немцы и расстреляли.

Умшлагплац

Умшлагплац в переводе на польский — перевалочный пункт, место перегрузки: пока существовало гетто, в стоявшие там бараки каждый день перегружали привозимые с арийской стороны овощи.

Чаще всего капусту — простую и цветную.

Оттуда овощи развозили на двуконных подводах с прицепами. На улице Заменгофа, а может, уже на Дзикой к прицепам сзади пристраивались мальчишки и сбрасывали по нескольку кочанов на мостовую. А другие ребята подхватывали их и убегали. Так что это был умшлагплац в прямом смысле слова.

К Умшлагплац была подведена железнодорожная ветка с близлежащего Гданьского вокзала, и, когда началась июльская акция, по этим путям подгоняли поезд, состоящий примерно из пятнадцати-двадцати вагонов — в разные дни по-разному. В вагоны загружали согнанных со всего гетто евреев и отправляли в Треблинку.

Умшлагплац в новом значении слова — сама площадь около железнодорожных путей и два прилегающих к ней школьные здания на улице Ставки. К Умшлагплац относилась также часть этой улицы между школами и зданием Werterfassung по противоположной стороне (дальше улица продолжалась до Заменгофа). От Мурановской площади Ставки отделял деревянный забор, на пересечении с улицей Заменгофа были ворота. Иногда на площадь сгоняли слишком много людей, вагонов для всех не хватало. Тогда тех, кто не поместился, оставляли на ночь. Поезд уезжал часов в пять или шесть — было лето и темнело поздно; оставшиеся прятались по углам в пустых школьных классах.

Там всякое бывало, оргии, кошмарные сцены. Избиения.

Охранниками чаще всего ставили украинцев. Не по национальности украинцев, а по принадлежности к воинской части. И они насиловали молодых красивых евреек. Я помню одну такую еврейку. На пятом этаже ее насиловали двенадцать или пятнадцать украинцев. Держали за руки и за ноги, а она висела в воздухе. Когда ее отпустили, она была вся в крови. Вышла окровавленная; потом я потерял ее из виду. Но как-то она выжила. Позже мы встретились в Швеции. Она уже была врачом, у нее было двое детей, любимый человек. Как-то она это пережила.

Видимо, можно пережить даже самое страшное.