Читать «Собрание сочинений. Т.2. Марсельские тайны. Мадлена Фера» онлайн - страница 312

— Она говорила о крови и гневе, — медленно произносила Мадлена. — Она лишена снисходительности и доброты, свойственных старости… Она была бы безжалостна… Как только может она быть такой суровой, живя рядом с нами, видя, как мы счастливы среди всего этого покоя и тишины?.. Нет, право же, Гийом, порой она пугает меня…

Молодой человек продолжал смеяться.

— Бедная моя Мадлена, — говорил он, обнимая жену, — ты слишком нервна сегодня. Ложись, и пусть тебе приснятся добрые сны… Женевьева — сумасшедшая старуха, ты не должна обращать внимание на ее мрачные россказни. К этому надо привыкнуть: раньше я тоже не мог без страха видеть, как она открывает свою библию; а теперь мне даже будет не хватать чего-то, если она не станет убаюкивать меня своим монотонным чтением… Разве вечерами эта тишина, дрожащая от жалобных сетований, не делает нашу любовь еще нежнее, еще сладостней?..

— Да, порой это так, — отвечала молодая женщина. — Когда я не различаю слов, голос ее гудит как завывание ветра… Но какие ужасы она читает!.. Какие там преступления и кары!..

— Женевьева — натура преданная, — продолжал Гийом, — от скольких хлопот она нас избавляет, заправляя всем в замке! Она помнит, как я родился, она помнит, как родился мой отец… Знаешь ли ты, что ей должно быть уже больше девяноста лет, а она еще крепкая и держится прямо. Она не бросит работать и в сто лет… Ты должна полюбить ее, Мадлена, это старая служанка нашей семьи.

Но Мадлена не слушала его. Она погружалась в свои мучительные размышления. Вдруг, охваченная внезапной тревогой, она спрашивала:

— Ты думаешь, небо никогда не прощает?

Ее муж, удивленный и опечаленный, целовал ее и взволнованным голосом спрашивал, почему сомневается она в небесном прощении? Она уклонялась от ответа и шептала:

— Женевьева говорит, что небо ведет свой счет рыданиям… И нет прощенья.

Эта сцена повторялась много раз. Впрочем, то было единственное волнение, которое порой омрачало безмятежное существование супругов. Так прожили они первые четыре года супружества в своем уединении, лишь изредка нарушаемом визитами господ де Рие, наслаждаясь счастьем, которое не могли поколебать причитания Женевьевы. Нужен был более жестокий удар, чтобы вновь ввергнуть их в пучину отчаяния.

В самом начале пятого года их супружеской жизни, в первые дни ноября, Тибурций уехал вместе с Элен в Париж. Гийом и Мадлена, уверенные, что теперь ничто больше не смутит их спокойствия, приготовились провести зиму в большой тихой гостиной, где они так мирно пережили четыре зимы. Они поговаривали даже о том, чтобы поселиться в Париже в маленьком особняке на Булонской улице, но решили, как это повторялось каждый год, отложить поездку на следующую зиму; они не видели никакой необходимости покидать Ветей. Целых два месяца, до января, они вели затворническую жизнь, их уединение оживлял лишь милый лепет подраставшей дочурки. Беспредельный покой убаюкивал их, и они надеялись, что этот мирный сон никогда не будет нарушен.