Читать «Республика словесности: Франция в мировой интеллектуальной культуре» онлайн - страница 398

314

См.: Dagen J. L’histoire de I’esprit humain dans la pensée française de Fontenelle à Condorcet. Lille, 1980.

315

«Постоянно обманывать все человечество — это опасно; не думать ни о чем, кроме собственной корысти, — это грустно; неизменно брать сторону сильного против слабого — это подло; беспрестанно насмехаться над так называемой сентиментальной политикой и ни во что не ставить ни честь, ни славу, ни преданность, ни родство душ, ни заботу о ближнем — это мелкая роль, недостойная великого народа. Рано или поздно Англия это поймет» (с. 651).

316

Убежденность в том, что миссия Франции — цивилизаторская, была у Гюго так сильна, что проявлялась в довольно неожиданных контекстах; так, в мемуарной книге «Choses vues» («Что я видел») он описывает свою беседу в 1841 году с генералом Бюжо, который принимал реальное участие в завоевании Алжира; практик генерал смотрел на перспективы Франции в Северной Африке крайне скептически, а теоретик Гюго убеждал его, совершенно в духе «Послесловия к „Рейну“», что французы в Алжире — это «цивилизация, наступающая на варварство, это просвещенный народ, идущий навстречу народу, который прозябает во тьме».

317

Ср. характерное признание «архитектора Европейского сообщества» Жана Монне: «После 9 мая 1950 года нам удалось оказать большое влияние на исторический процесс, изменив волевым актом слепой ход событий. Связав Францию и Германию обязательством совместно идти в будущее, объединив в общем пользовании промышленные отрасли, от которых зависело ведение современной войны, мы полагали, что устранили всякую возможность конфликта на европейском континенте и уничтожили детонатор новых мировых войн» (Монне Ж. Реальность и политика. М., 2001. С. 412; 9 мая 1950 года была оглашена декларация о создании Европейского объединения угля и стали). После Второй мировой войны практические политики занялись воплощением в жизнь того, о чем мечтал прожектер Гюго.

318

Ср. сходный ход мысли у Астольфа де Кюстина в книге «Россия в 1839 году», писавшейся как раз после Восточного кризиса 1840 года: Кюстин критикует соотечественников-французов зато, что они «по-прежнему заворожены войною и захватами», по-прежнему поклоняются «кровавому идолу войны и грубой силы», между тем как давно пора отказаться от «устарелых понятий завоевательной политики» и брать пример с древних Афин, которые «были ничтожною точкою на земле, но точка эта сделалась светилом всей древней цивилизации, и в то время как светило это сияло ярким блеском, много других народов, могучих своею численностью и обширностью земель, жили войнами и захватами и умирали от никчемного и безвестного истощения!» (Кюстин А. де. Россия в 1839 году. М., 2000. Т. 2. С. 340–341); Франции, утратившей военную мощь, предлагается обретать «право на признательность человечества» посредством своих достижений в области цивилизации; впрочем, Кюстин не так настойчив, как Гюго, в прославлении французских достоинств; по его мнению, не только отдельным людям, но и нациям необходимо помнить о такой христианской добродетели, как смирение. Об отношении Кюстина к союзу Франции и Германии см.: Там же. Т. 2. С. 441, 567–568.