Читать «Республика словесности: Франция в мировой интеллектуальной культуре» онлайн - страница 393
Вера Аркадьевна Мильчина
253
В стихотворении «Anno 1839» Гейне так формулирует оппозицию двух стран: «Здесь каруселью исступленной / Все кружится, как дикий сон. / У нас порядок заведенный / Навеки к месту пригвожден» (2: 79, пер. М. Лозинского).
254
«Наша немецкая комедия, также как итальянская комедия масок, — это одна бесконечно варьируемая пьеса. Характеры и отношения заданы, и тот, кто обладает даром комбинирования, приступает к сочетаниям этих заданных характеров и отношений и составляет из них новую пьесу <…>. Некоторые настоящие поэты, занимающиеся неблагодарным делом — писанием немецких комедий, создали несколько новых комических масок; но тут они столкнулись с актерами, которые, пройдя дрессировку только в соответствии с ранее существовавшими масками и стараясь скрасить свое невежество или свою леность, столь энергично интриговали против пьес, что их нельзя было поставить на сцене» (7: 239–240).
255
«Безумно сейчас носиться с гипсовой маской Робеспьера, призывая к подражанию ему. Безумно воскрешать язык 1793 года <…> Республиканцы и карлисты — плагиаторы прошлого, и когда они соединяются вместе, это напоминает забавнейшие союзы сумасшедших…» (5: 271).
256
Гейне продолжает: «Техническое совершенство, точность автомата, отождествление себя с поющим деревом, превращение человека в музыкальный инструмент ценится и восхваляется теперь как нечто самое высшее» (8: 206).
257
«Закон природы гласит, что все происходящее имеет причину, что каузальность этой причины, т. е. действие, предшествует во времени и в отношении возникшего во времени результата сама не могла существовать всегда, а должна быть произошедшим событием, и потому она также имеет свою причину среди явлений, которой она определяется, и, следовательно, все события эмпирически определены в некотором естественном порядке; этот закон, лишь благодаря которому явления составляют некую природу и делаются предметами опыта, есть рассудочный закон, ни под каким видом не допускающий отклонений или исключений для какого бы то ни было явления…» (
258
Там же. С. 327.
259
260
Жорж Батай писал: «Площадь Согласия — это место, где смерть Бога должна быть объявлена и провозглашена именно потому, что обелиск — это самое спокойное его отрицание» (
261
262