Читать «Энергия страха, или Голова желтого кота» онлайн - страница 82

Абдулла сел. В зале повисло удивленное молчание. Ожидали другого. И потому все смотрели на Тагана.

— Это все что ты хотел сказать? — спросил Таган с непонятной полуулыбкой.

Абдулла снова поднялся с места:

— Во всем присоединяюсь к предыдущим ораторам.

И сел.

— Что ж, и на том спасибо, — проговорил Таган, отвернувшись от него. Получилось, будто он обращается к Хаджибиби. — Недавно один актер, зайдя ко мне в кабинет, предложил поставить «Гамлета»…

— Можешь сказать, что тем актером был я! — выкрикнул Абдулла с места.

— Я спросил: что за необходимость в «Гамлете» именно сегодня?.. Абдулла ответил: «Хочу во всеуслышание поставить вопрос «Быть иль не быть?»

— Верно, — подтвердил Абдулла.

— Перед кем он намерен ставить гамлетовский вопрос? — повернулся Таган к залу. — Когда актера или режиссера охватывает творческое вдохновение, ему не до раздумий, ему хочется подняться в небо, хочется летать. Но мы-то люди трезвые, мы спрашиваем — перед кем и зачем? Ответь, Абдулла.

— Считай, что птичка сожгла крылья и разбилась о землю.

Слова Абдуллы вызвали оживление, раздались смешки.

— Сейчас не время для смеха, — мгновенно отреагировал Таган. — Последние события вынуждают нас уделить внимание разговору о Гамлете. «Быть иль не быть?» звучит красиво, театральный мир давно словно заворожен. Но если посмотреть трезво, это глубоко личный вопрос, имеющий отношение только к самому Гамлету, его личная трагедия. Король убил отца Гамлета, мать затащил в постель. Гамлет — человек, дорожащий честью. Он решил: или отомщу за отца, или умру. Но мы-то в честь чего должны задавать во всеуслышание гамлетовский вопрос? Слава богу, отцов наших не убивают, матерей не умыкают, притеснений нет, страна мирная. Во имя чего, во имя каких таких целей с нашей сцены на всю страну должен прозвучать гамлетовский вопрос? Если может кто объяснить, скажите!

Таган смотрел на Абдуллу, умело выдерживая театральную паузу. Нет, он все же неплохой актер, умеет, когда надо. Абдулла сам удивлялся своему спокойствию, посторонним мыслям. Он уже чувствовал, как знакомый холод струится по рукам и ногам, откинулся на спинку кресла, вытянул ноги — впал в ожидание покоя. Совсем как в детстве. Тогда в ауле повсюду валялись мешки с удобрениями для хлопка. В самую сильную жару мальчишки высыпали мешок азота в канаву с водой — и сидели, опустив туда ноги. Вода мгновенно охлаждалась, живительная прохлада охватывала голые ноги, поднималась вверх. Блаженство детства. Голос Тагана отдалялся, слова еще долетали до слуха, но до сознания не доходили. Энергия страха включает удивительный механизм, который не зависит от воли, подумал Абдулла. Человек не властен над своим телом, слабость оберегает его от окружающих. Но и человек как бы лелеет свою слабость, дающую что-то вроде наслаждения.

Звучный женский голос вернул его к действительности. Он прислушался, открыл глаза — на трибуне Хаджибиби.

— В основе каждого указа Великого Яшули, ради которого я готова принести себя в жертву, лежит глубокая философия, — вещала актриса. — Возьмем для примера его указы о проведении различных праздников. Праздник Навруз, праздник скакуна, праздник воды, праздник добрососедства, праздник цветов, праздник собаки, праздник овцы, праздник дыни… Каждый из них берет свое начало в национальных обычаях и в национальном гордом характере туркмен. Навруз — вечная жизнь пшеничного зерна, взрастающего в земле. Конь — гордость, вода — чистота, добрососедство — согласие, цветы — непорочность души, собака — преданность, дыня — сладость, овца — терпение…