Читать «Шутовский колпак» онлайн - страница 41

— Я могу его украсть, — говорил я Сэму. И плевать мне было, что рядом сидит Филипп. — Найду у Олежека адрес коллекционера и украду — вот это будет правильно. Или еще что-нибудь. Вроде этого.

Сэм молча смотрел на меня — просто молча. И я чувствовал, как внутри я становлюсь все меньше и меньше.

Но я не хотел становиться меньше. Я злился. На себя и на Сэма. Я уже собрался выкрикнуть ему обидное: «Тебе хорошо, ты такой весь хороший. Ты вообще послезавтра уедешь, и ничего-то ты не понимаешь!»

Я открыл было рот, чтобы выпалить это, чтобы увидеть, как, может быть, от обиды изменится его лицо.

А вместо этого почему-то сказал:

— Ну не могу же я сделать другого Шута — для Сашка! Нового. Такого же.

— Нет? — только и сказал Сэм. — Нет?

Мне стало очень жарко. А потом очень холодно. Потому что я испугался.

И потому что оказалось — решиться сломать куклу совсем не так страшно, как решиться сделать ее самому. Поэтому я в ужасе пробормотал:

— Ну даже пусть… но колпак-то… Колпак я ни за что не сошью сам…

* * *

Сэм уехал во время вечернего спектакля.

— Привет! — сказал он и улыбнулся так, что на щеке появилась ямочка. И поднял руку — как всегда. Только то, что он вез за собой чемодан, было необычным.

— Чегой-то так мало вещей? — изумилась Сашок, потрогав новенькую бирку с именем Сэма — его и признать-то было невозможно, до того оно казалось непохожим на нашу настоящую жизнь.

Да, и адрес — на бирке значился чужой адрес, по-чужому написанный, и внизу стояло по-английски «Голландия».

И от этого и чемодан, и все вообще казалось ненастоящим — потому что Сэм-то был все тот же.

Он так же улыбался — бровями, ресницами, иноземными почти скулами и даже мочками аккуратных ушей. Так же небрежно перекидывал длинный белый шарф через плечо.

— А остальное я уже отправил, — объяснил он Сашку.

Потом Сэм пил вместе со всеми чай в гримерке, сбегал к Лёлику и шутил с Мамой Карло, он дождался, пока прозвенит третий звонок и все актеры, схватив кукол с деревянной вешалки, убегут на сцену.

— Ты все-таки сделай его. Ты же решил, — сказал он на прощание.

И обнял меня. И пока я на секунду прикоснулся щекой к его шершавой щеке, я успел услышать — и запомнить надолго — как пахнет щека Сэма: соленым морем и отчего-то дюшесом.

Я не смотрел, как он уходит, увозя за собой темно-синий чемодан, как толстую собаку, — ненавижу смотреть, как люди уходят. Я просто сел на ступеньки железной лесенки, ведущей к Майке и звукорежиссерам, чтобы слышать только музыку со сцены. И старый театр грустно вздохнул, дрогнув под ладонью тонкими перилами.

Курская… Таганская… Павелецкая, — говорила Сашок каждые пять минут, отстукивая пальцем станции метро, мимо которых мог бы сейчас проезжать Сэм.

Мне очень хотелось сказать ей «заткнись», но я не стал. Я бы и сам повторял названия улиц, если бы мог сглотнуть застрявшее на вдохе сердце.

И я представлял, как Сэм будет сидеть в самолете и смотреть, как за окном фиолетовым светится надпись «Moscow», как в свете аэропортовых прожекторов-одуванчиков мельтешат белые мотыльки снега. Как жуками ползают по полю машины с надписями по-русски на белых, будто заснеженных, боках.