Читать «Александр Гитович» онлайн - страница 43

Называли его по-разному: кто Центральной поэтической группой, кто Ленинградским объединением молодых. Были, кажется, и другие названия. Однако суть не в названии. Важно отметить, что, едва появившись на свет, объединение привлекло к себе всеобщее внимание. В него входили бесспорно одаренные люди, и уже одно это многое объясняет. Но было и другое немаловажное обстоятельство. Тревогу иных критиков вызывало чрезмерное, по их мнению, пристрастие молодых поэтов к русской классике, отсутствие в их работе прямого использования методов Маяковского. Молодые обвинялись в традиционализме. Куда еще ни шло учиться у Пушкина. Так нет же, они вытаскивают на свет божий «занафталиненного» Фета, «старомодного» Баратынского, «аполитичного» Тютчева! Подобные обвинения сыпались на объединение как из рога изобилия. Но молодые проявляли завидную выдержку.

Кто же входил в это объединение?

Самым «старым» по возрасту и опыту литературной работы был Михаил Троицкий. Дружба его с Гитовичем относится еще к временам «Смены». Троицкий «придумал» обложку первой книги стихов своего товарища «Мы входим в Пишпек», искусно вырезав ее из бумаги. Троицкий, как и Гитович, гордился тем, что может взять винтовку и действовать ею «как надо». Гитович очень любил стихотворение Троицкого «Музей муравьев», а на фронте он часто читал нам его «Стерегущего», не скрывая своей зависти к автору, так ярко написавшему «святые строки» о «великом равенстве в бою».

По сравнению с Троицким Вадим Шефнер был юн, застенчив и тих, он еще целиком был в плену книжной поэзии, но даже в его первых стихах бросалось в глаза умение поэта не только видеть мир, но и глубоко задумываться над тем, что останавливало его внимание.

Анатолий Чивилихин тоже осваивал традиционный стих. Он стремился

…с людьми, что слышат гомон птичий, Что огнем владеют и водой, Поделиться верною добычей: Солью, счастьем, песнями, рудой.

Интересно начинали и другие члены объединения.

На мраморной доске в Ленинградском доме писателя имени Маяковского высечены имена литераторов, погибших на полях Великой Отечественной войны. Половину этого горестного и почетнейшего списка занимают члены литературного объединения молодых.

Друзья Гитовича отчетливо понимали, что их литературная жизнь начинается в период военного предгрозья. Естественно, что молодые поэты хотели определить свое место в общем строю. Чаще всего это был солдатский строй. Впрочем, иначе и быть не могло: ведь наставником молодых был автор «Андрея Коробицына» и «Артполка». Гитович не только проводил с ними занятия. Он был редактором их первых книг, радовался каждой их удаче, как своей собственной. Павел Шубин рассказывал мне, как Гитович безжалостно браковал его стихи, предназначенные для «Литературного современника», заставлял переделывать строфы, строки, выверять, как подогнано в цикле одно стихотворение к другому. Много лет спустя мы прочтем в записной книжке Гитовича: «Весь смысл быть учителем заключается в том, чтобы ученик стал выше тебя; иначе вообще прогресс исключен».