Читать «Наполеон. Афоризмы» онлайн - страница 19

Я обнаружил, что и революционеры, и эмигранты ненасытно жадны к богатствам и привилегиям. Мне бы нравилось возвеличивать новых людей; но, не имея возможности делать это, я брал их как можно больше в рядах моих солдат.

CCCLXII

Во время моих кампаний в Италии Директория раскричалась; она пробовала подавать ноты протеста. Я отправил им слиток чистого серебра, и они затихли, а моя армия продолжила свое дело.

CCCLXIII

Со времен Карла Великого пехота всегда была в упадке. При моем правлении ни один французский гренадер не сомневался, что он способен самостоятельно одолеть врага.

CCCLXIV

Закон должен быть ясен, точен и единообразен; интерпретировать его — значит его искажать.

CCCLXV

Те, у кого в памяти остается много лиц, обладают наиболее живым воображением.

CCCLXVI

Если бы пираты были столь же политизированы, насколько храбры, в шестнадцатом столетии они основали бы великую американскую империю.

CCCLXVII

Странно, что в эпоху Просвещения суверены не видят надвигающегося шторма, пока он не обрушится.

CCCLXVIII

Слово либеральный, которое так сильно раздражает слух идеалистов, изобретено мной. И если я узурпатор, то они плагиаторы.

CCCLXIX

Слабый и нерешительный правитель будет презираем; но его участь еще хуже, если им управляет глупый и недостойный министр.

CCCLXX

До моего Гражданского кодекса законов не было, зато существовало пять или шесть фолиантов о законах, написанных с целью, чтобы судьи могли разрешать дела, не понимая

CCCLXXI

Марк Аврелий жил и умер в почете, ибо он получил империю мирным путем при благоприятных обстоятельствах. Такое счастье, вероятно, могло быть у моего сына.

CCCLXXII

Восемнадцатого фрюктидора я мог бы привести итальянскую армию в Париж и сыграть такую же роль, как в свое время император Север; но плод тогда еще не поспел.

CCCLXXIII

Когда, по возвращении из Египта, я высадился во Фрежюсе, Баррас и Сиюйес только препирались; один хотел восстановить короля, а другой — герцога Брауншвейга. Я их помирил.

CCCLXXIV

Гоббс — мрачный философ, а Монтескье остроумен.

CCCLXXV

Мораль республиканцев довольно свободна; они без колебаний позволяют себе всё, что идет на пользу им или партии; а уж конечно, что есть добродетель в республике, то преступление при монархии.

CCCLXXVI

Рабле уподобился Бруту в том, что притворился сумасшедшим, дабы избежать подозрений Тарквиниев.

CCCLXXVII

Мне никогда не хватало золота и серебра так, как сахара и кофе; поэтому сплетники вовек не простят мне Континентальной блокады.

CCCLXXVIII

Настоящее богатство страны в количестве жителей, их труде и предприимчивости.

CCCLXXIX

«Дух законов» — творение с плохим фундаментом, неправильной конструкцией, хотя некоторые комнаты хорошо убраны и отделаны золочеными панелями.

CCCLXXX

Политики, выступающие против постоянной армии, бестолковы. Если монарх распустит свою армию, если его крепости разрушатся, если он будет проводить все время за чтением Гроция, то его правление не продлится и шести месяцев.

CCCLXXXI

Удивительные открытия — не то, чем может гордиться человеческий разум; природный инстинкт и удача — вот чему мы обязаны большинством своих изобретений, а никак не философии.