Читать «Ангел гибели» онлайн - страница 174
Евгений Юрьевич Сыч
Справа на площади — дом приказов, слева — общественный склад. В центре костерчик небольшой потрескивает — символ очищения — у ног наказуемых.
— Староста? — ласково спросил У строгого вида мужчину, одетого в бывшую военную, а сейчас очень потрепанную и заношенную одежду.
— Староста, — с вызовом ответил тот. — А ты кто таков, бродяга?
— Ну зачем же так сразу? — не удержался У. — Зачем ярлыки клеить, клейма бить? Разве можно так, староста? Ты не торопись, подумай немножко, я тебя не тороплю.
— Посыльный! — обернулся и крикнул староста в ответ на эти увещевания. — Беги за сержантом.
У огляделся, куда бы сесть, нашел, сел.
— Что-то ты меня боишься, староста, — сказал он задумчиво. — Наверное, совесть не чиста. А? Люди с чистой совестью ничего не боятся, а ты здесь набедокурил, видно ошибочек наделал, дров наломал. Ты бы признался мне, староста, пока сержант не пришел.
— Сейчас с тобой разберутся, — обрадовался паузе староста. — Сейчас выяснят, с чего ты такой разговорчивый.
— Смотри, тебе жить, — отозвался У. «О чем же я с сержантом буду разговаривать, — думал он, — и зачем мне вообще сержант? Упакуют еще в колодки… Тогда что, сынком стращать? Сынок-то обрадуется, да дело не в том. И почему здесь опять войска — военное положение, что ли? Все бы им баловаться, а ведь доиграются в конце концов. Так народ и устать может».
— Ты кто такой, куда и зачем идешь? — спросил сержант все сразу, чтобы не тратить зря время государственной службы.
— Зовут меня У, сам я вроде как отшельник, шел сюда, а нужно мне немного: куль риса и корзину сушеных овощей, — ответил по порядку У. — Только сам я продукты не понесу, а скажите крестьянам, чтоб снесли в обычное место, они знают.
— Ты кто такой? — оторопел сержант, а староста приоткрыл рот, вспоминая.
— Зовут меня У, — терпеливо повторил У, — сам я вроде как отшельник…
— Отшельник, — сиронизировал сержант. — Отшельники по горам сидят, а не шляются. Рису захотел!
«Из деревенских, — подумал У, — любит поболтать».
— Если У, так он боли не боится! — вспомнил наконец староста.
— Верно? — заинтересовался сержант.
— Я вообще ничего не боюсь, — скромно соврал У. — И некогда мне с вами разговаривать, я все сказал.
— Дайте-ка ему! — кивнул сержант солдатам, и те двинулись на отшельника, а староста попятился, демонстрируя свою непричастность.
У подумал секунду и прыгнул в сторону, только чтобы успеть на середину площади раньше солдат — к маленькому костерку, символу очищения. Успев, сел прямо в костерок, подождал, пока загорелась довольно-таки засаленная хламида, и, горящий, совсем уже не торопясь, не обращая внимания на солдат, пошел обратно к дому приказов. Встал, опершись спиной о стену, и стал ждать, пока займутся доски и камышовая крыша.
— Иди сюда! — позвал он растерявшегося сержанта. — Вместе гореть будем.
— Воды! — завопил староста. — Воды! Сгорит ведь все!