Читать «Пять лет на острове Врангеля» онлайн - страница 188

Мы решили дать Етуи… валериановых капель. Вреда это не принесет, а самое главное — он будет знать, что мы его лечим.

Не то ему помогли эти валериановые капли, не то процесс сам по себе постепенно исчез, но во всяком случае через пару недель Етуи уже был работоспособен. Незначительная асимметрия лица еще осталась, но и она постепенно исчезла, и через месяц-полтора после заболевания Етуи был таким же нормальным человеком, как и раньше.

Практиковать наши медицинские знания на туземцах нам нужно было чрезвычайно осторожно. Удача порождала среди них громаднейшее доверие к нам, в случае же неудачи наш врачебный авторитет был бы сведен к нулю, и они перестали бы к нам обращаться. Кроме того, потеря доверия толкнула бы туземцев к суевериям. Поэтому в каждом отдельном случае, прежде чем решить, что предпринять, мы всегда тщательно обсуждали между собой намечаемые мероприятия.

Чтобы эскимосы не разуверились в нас, как во врачах, мне пришлось однажды возвратиться с дороги, не доехав до больного. Я был уверен, что он погибнет через день, максимум два после моего приезда. Зимой 1931 года жена эскимоса Тагью, Айнана, очень серьезно обожглась — на ней загорелось платье. Наш врач долго лечил ее. Весной 1932 года ее привезли на факторию, и несколько недель она была на попечении врача. Он сообщил мне, что Айнана уже в хорошем состоянии и может возвратиться домой, так как дальше его помощь не нужна. По последнему санному пути она уехала в свое становище. Но процесс, как видно, обострился, и к декабрю 1932 года больная чувствовала себя очень плохо. В разгаре полярной ночи за мной приехал ее сын Нанаун. Расспросив его о состоянии Айнаны, я быстро собрался, взял с собой все необходимое и отправился на реку Гусиную, где жил тогда Тагью. Но нам удалось добраться только до бухты Предательской — до юрты Етуи. Мы остановились у него на ночь. Пока мы спали, поднялся очень сильный ветер и в течение двух недель остервенело дул без перерыва, температура упала ниже 30 градусов.

На исходе второй недели в бухту Предательскую приехали Тагью и Кмо; они с Гусиной поехали на розыски Нанауна, думая, что он где-нибудь погиб. На Гусиной все время после того, как уехал Нанаун, стояла тихая погода, но за хребтами были туманы, и дул свирепый ветер. Когда они напились чаю и отдохнули, я выяснил, в каком состоянии находится больная. Из рассказов Тагью было видно, что больная находится при смерти. Я понял, что если опытный квалифицированный врач в условиях стационара, может быть, и смог бы сделать что-нибудь для спасения больной, то что мог сделать я, с моими куцыми знаниями, вернее без всяких знаний, в эскимосской юрте? Но если я приеду и больная погибнет при мне, эскимосы отнесут ее гибель на мой счет. Что делать? Ехать на Гусиную — значит потерять и тот ничтожный авторитет врача, какой мы к тому времени завоевали. Если не ехать, как объяснить Тагью мое возвращение с пути на Гусиную? Я долго думал, и пришел к заключению, что единственно правильным будет откровенное объяснение Тагью мотивов возвращения.