Читать «Психософический трактат» онлайн - страница 86

Здесь и «одиночество», как и всякое означающее в таком случае, вынуждено «ретироваться».

6.3133 Таким образом, другой – этот «носитель речи» [высказываний] выступает в роли моего «мучителя», поддерживая мою лингвистическую картину мира, пользуясь теми же словами [или другими знаками, их заменяющими], что и я, и провоцируя возникновение у меня высказываний, которые повлекут за собой указанные выше противоречия.

Но это только с одной стороны, а с другой стороны, он мог бы (если бы он действительно знал мои исходные суждения [значения], а также имел необходимые средства воздействия на меня) способствовать разрешению моих противоречий. Тогда как я сам, что следует из вышеизложенного, не могу найти из них «выхода».

И, наконец, теперь, когда я осознал фиктивность знака и невозможность как содержательной, так и предметно-содержательной коммуникации, происходит нечто, о чем говорилось выше: услышать его и понять, что он не понят мною, – это испытать фрустрацию: он – Другой.

Теперь он уже не значение моей схемы мира, ибо Он открывается мне в своей «неизвестности». Он оказывается мне Тем, Кто существует [моя схема мира] вопреки отсутствию у меня адекватного Ему моего значения [моя схема меня].

Он [Другой] как Мир, который только является мне вещами, но не находится в прямом отношении со мной как Он есть .

Этот акт, это «открытие», таким образом, подрывает сами устои континуума моего существования, «бытие открывает передо мной свою завесу».

6.32 Мир является мне мною, а следовательно: я принадлежу Миру.

Однако, я замкнут в самом себе, а следовательно: я замкнут относительно Мира.

Таким образом: моя замкнутость преодолевается лишь в том случае, если я смогу быть [есть] Миром.

6.321 Представим гипотетически: в каком отношении я бы оказался с самим собой. То есть, с человеком, мне полностью идентичным и содержательно, и предметно-содержательно, и как угодно еще, а главное – с человеком, который, будучи мной, находился бы в точно таких же отношениях с другими вещами, что и я?

О чем бы я мог с ним говорить? Что бы я мог для него сделать? Что бы он мог сделать для меня?

6.3211 Единственное, что я бы мог к нему испытывать, – так это самый неподдельный интерес, схожий, может быть, разве что с удивлением, завороженностью, детским, причем неослабевающим любопытством.

То, что я не остался бы к нему равнодушен, – это абсолютно точно, равно как и то, что он не смог бы меня ничем удивить.

Это парадокс несодержательного отношения: меня интересует скорее сам акт отношения (т. е. несодержательная акция [акция как отношение вещей, но не вещь]), нежели то, что я бы мог проявить.

6.3212 Это некий «исходящий» Мир, «исходящий» на моих глазах, причем, я в этом случае – точно так же «исходящий» Мир в глазах Другого. Мы не означающие или значения, мы даже не имена, но Мир, являющийся посредствам нас Самому Себе.