Читать «Огненный рай» онлайн - страница 22

* * *

Козодой в цветущем саду известил о наступлении яркого солнечного утра, но в домике напротив ставни не открылись, сохраняя сумрак и печаль.

Не обращая внимания на грубый неровный пол, Бетани опустилась на колени у постели умершего Роджера Маркхэма. Слезы текли по ее щекам — она молилась за человека, которого знала всю свою жизнь, воспринимая его неотъемлемой частью Систоуна, некоим смыслом вечности, как скалы, деревья и неумолчный шум волн.

Прочитав молитву, девушка поднялась и поцеловала Роджера в холодную щеку. Собрав все свое мужество, взглянула на Эштона: что сказать человеку, который только что потерял отца? И не только отца. Роджер представлял для Эштона нечто большее — друга, наставника, учителя… Его любовь к сыну была настолько открытой, что вызывала у нее в детстве чувство ревности.

— Очень жаль, — печально прошептала Бетани, — очень… Без него все здесь будет иначе.

В сумеречном свете было едва различимо напряженное и измученное лицо Эштона, и она поняла, что никакие слова не способны утешить его. Бетани быстро пересекла комнату, обняла его за шею и тихо заплакала, гладя его волосы и щеки, только через мгновение осознав, что ее жалость из детской переросла в женскую боль и искреннее, сердечное сострадание.

Эштон отступил от нее и отвел взгляд.

— Не беспокойся обо мне, — хрипло произнес он. Его отчужденность напугала Бетани, которая чувствовала, как велика его печаль, но она не для чужих людей.

— Тебе очень больно, Эштон, — прошептала девушка. — Я вижу это по твоему лицу. Не надо сдерживать себя. Нет ничего плохого в проявлении чувств.

Он покачал головой.

— Не надо так смотреть на меня. Ты заставляешь меня вспомнить, что такое слезы, но… — Он нахмурился и сжал кулаки.

— Но что, Эштон?

Его губы вытянулись в грустную, безрадостную улыбку.

— Даже сейчас ты заставляешь меня вспомнить, какая ты нежная и как я тебя держал в своих объятиях.

У нее перехватило дыхание, кровь прилила к лицу.

— Я не старалась быть… Мне только хотелось утешить тебя.

— Знаю. — Он шумно выдохнул. — Сам виноват. Просто не могу привыкнуть к мысли, что ты изменилась. — Кулаки его разжались, и он взял ее руки. — Благодарю тебя за твои слезы, любовь моя, потому что у меня сейчас их нет.

— Нет, так нельзя. — Слезы снова брызнули у нее из глаз.

— Боже мой, — он притянул ее к себе. — Иди ко мне.

Она прижалась лицом к его груди, оставляя следы от слез на рубашке.

— Какая же я эгоистка, надо успокаивать тебя, а не меня.

Он еще раз крепко прижал ее к себе, как делал это много раз в прошлом, и утер ее слезы.

— Мне с тобой хорошо, — нежно произнес он. — Даже не осознавал, что отец так много значил для тебя.

— Это действительно так. — Она грустно взглянула на камин у дальней стены комнаты. — Я так часто приходила к нему сюда, сидела с ним у камина, положив ему голову на колени, и слушала его рассказы — он умел так интересно рассказывать, что забывалось о дожде, который мешал поехать на прогулку. В твоем отце было столько любви и юмора. Мне приятно было прибегать к нему по всякому поводу. Когда пони повреждал ногу или его мучили колики, он всегда выслушивал и сочувствовал, хотя мой отец все это считал пустяшными проблемами и не удосуживался заниматься ими.