Читать «Прекрасные деньки» онлайн - страница 22

Один инвалид, в сад которому Холль должен был привезти в субботу две телеги навоза, волей-неволей помог ему совершить побег. В кармане штанов оказались девять шиллингов. Поездка началась чудесно. Правда, он опасался, что кто-нибудь узнает его. Чуть ли не в каждом встречном он видел отцовского шпиона. По одежде можно было догадаться, что он в бегах, на нем болталась та самая рвань, в которой он работал в хлеву. Он боялся, что проводник вышвырнет его из вагона. День стоял прекрасный. Были цели. Планы. Целая лавина мыслей, которой требовалось всего несколько слов. Все надежды он возлагал на отчима. Мягкого, скупого на слова человека. Из лучших побуждений он привез Холля в усадьбу 48, а раньше вступался за него. Самого отчима воспитала чужая женщина, у нее был огород с репой — единственное ее владение. Еще в детстве отчим обращал на себя внимание. Вздутый живот и вечно голодные глаза. Почти ничего, кроме репы, он и в рот не брал. Люди над ним смеялись. Это привело к тому, что он постоянно глушил в себе воспоминания, нажил язву желудка, стал раздражительным, перенес операцию.

Поезд еле тащился. Дали бы волю, Холль взобрался бы на паровоз и раскочегарил бы его, как безумный. Долина становилась все прекраснее, все просторнее, а у Нойкирхена переходила в холмистую равнину. Холль пробежал через рынок, поднялся на холм и ни капельки не устал.

Нойкирхен был чудесен. Просто мировой город. Бургомистр — святой. Священник — сам Господь Бог. И все собрались, чтобы встретить Холля и отпраздновать его появление. Это было долгое путешествие.

Теперь поезд уже летел. Дороги раздвинулись беспредельно. Штраусиха весь долгий день что-то талдычила матери. Зупановские пацаны гоняли мяч на свежей траве. Они встретили повозку. Ноги с разбитыми коленками без удержу несли его вперед, вровень с матерью, молчаливой и отчужденной. Оба они проскочили тесную улочку и по ухабистой дороге приблизились к Хаудорфу, который высоко и сурово поднимался перед ними. Поля, заборы, дома и лица, которых он не желал больше видеть, которые он, беглец, уже сменил на новые, более теплые и человечные. О том, что его ждет на усадьбе, он и думать не смел. Ему хотелось погрузиться в глубь земли и вылезти где-нибудь в другом месте, но глубже ботинок он опуститься не мог, а под ногами чувствовал лишь камни, потонувшие в черноватой грязи, которая уже не одну неделю киснет на дорогах. Лучше бы он оглох, но он явственно слышал и себя, и шаги матери рядом, и мычание коров в хлеву, и детские голоса в доме портняжки, и лай собак. Он видел маленькую пекарню и большой дом позади, схватился пальцами за кольцо и тут же оказался в сенях и в кухне, где за столом сидели работники, и хозяин с хозяйкой. Все уставились на него, без малейшей жалости, с наглым любопытством, зло, укоризненно и сурово. Стоя под этим дождем стрел, он видел, как мать приветствует своего бывшего, и слышал, как говорит с хозяевами. Он был еще в состоянии осмысливать хоть часть этого ужаса: "Тут теперь забьет меня хозяин до полусмерти из-за безвинно пропущенной исповеди. А сейчас мать говорит ему, что я в церкви должен на коленях стоять".