Читать «Корпорация «Винтерленд»» онлайн - страница 2

И представьте себе, в этом обществе полагают, что-де обязан, потому что по логике вещей если ты не куришь, то, во-первых, что ты тут делаешь, а во-вторых, как тебя, такого никчемного, еще земля носит и в приличные заведения пускают? Но сегодня раздоров не предвидится: на дворе холодный мокрый понедельник, наружу из теплого паба вылезли человек пять, не больше, все курильщики заядлее некуда; они вышли со своими сигаретами, зажигалками (пивом, водкой — короче, кто с чем) и расселись каждый под своим зонтом.

— Паршивый вечерок, — говорит он и лыбится.

Сначала этот толстый малый с одутловатым лицом, которому на вид можно дать лет двадцать шесть, в упор рассматривает юную парочку, расположившуюся напротив, а затем переводит столь же бесцеремонный взгляд на двух старожилов, устроившихся за соседним столиком.

Один из последних, Кристи Маллинз, кивает. Он думает: себе дороже. Он думает: этот толстый, в белой рубашке и джинсовой куртке, не из тех, кого можно просто так проигнорировать. Он думает: жизнь и без того коротка.

Толстый продолжает ухмыляться, кивает в ответ. Потом долго и взросло затягивается, разглядывая нудный, подсвеченный фонарями дождик.

Он здесь завсегдатай, но мало кто знает, что он да почему.

К примеру, Кристи этого не знает. Хотя встречает парня в пабе регулярно и даже, немного поднапрягшись, вспоминает один специфический случай с его участием, происшедший пару месяцев назад. Но имени не назовет, ничего путного о нем сказать не сможет.

Что полностью устраивает толстого, потому как он не гонится за дешевой популярностью. Болтовня с журналистами «Санди уорлд», прямые эфиры на «Лайвлайн» вредны для бизнеса.

— Ну и погодка, блин. — Как будто разговаривает сам с собой, поскольку ни на кого конкретно сейчас не смотрит. — Министр, блин, здравоохранения, мать его за ногу.

Кристи на секунду отвлекается на легкий приступ кашля, умудряется оставить эту сентенцию без ответа. Одной рукой он берет пиво, другой стряхивает пепел с сигареты, постукивая ею о край пепельницы. История, которую он вспомнил, произошла здесь же, но в другое время: дело было поздним летним вечером. Народу было не протолкнуться, толстый сидел в компании таких же перцев, как он, сколько им там, по двадцать пять — двадцать шесть? Они пили пиво, курили, попинывали друг дружку, гоготали. Вдруг среди общего веселья заголосила автомобильная сигнализация; завыла где-то на улице очень тонко и омерзительно-монотонно. Сначала на лицах появилась коллективная гримаса недовольства, но вскоре, поскольку вой не прекращался, по столам пошли громкие и негодующие чертыхания.

Всем было понятно, что злостная нарушительница спокойствия запаркована где-то рядом, возможно прямо у заведения. Вскоре выяснилось и другое. Как только взбудораженный галдеж сменился молчаливо-неодобрительным покачиванием голов, один из собутыльников толстого поставил кружку на стол и во всеуслышанье заявил: