Читать «Кремль 2222. Легенды выживших (сборник)» онлайн - страница 228

У всех отдыхающих ослиц, которых потрошил Френк, после потрошения морды становились печальными и задумчивыми. Чаще всего они становились такими после того, как они на следующее утро обнаруживали пустое место в своей постели и, выглянув из окна своего трехсотдолларового номера (в сутки, разумеется), могли лицезреть Френка, разминающегося на пляже с новой претенденткой на его впечатляющий штопор…

Вся эта история началась с той минуты, когда Джилл впервые вошла в дверь моего ресторанчика. Первое, что я увидел, это были ее глаза. Синие и равнодушные. Как море в штиль. Вот уж у кого глаза как море! Не то что у этого…

До появления Джилл мне было глубоко наплевать на цвет чьих-либо глаз, на море, плещущее под моими окнами, и на прочую романтическую дребедень. Я далеко не поэт. Поэты все вымерли еще в Последнюю Войну, и от них остались лишь тоненькие книжки в Объединенной библиотеке охраняемых поселков. Джилл сказала как-то, что только поэты прошлого умели любить по-настоящему. Подозреваю, что ни у кого из них, в отличие от меня, не было ни брюшка величиной с шар для боулинга, ни поганого прибрежного ресторанчика в качестве частной собственности. Потому и с любовью у них было все в порядке.

Но в тот вечер я чуть ни стал поэтом. Когда Джилл посмотрела на меня этим своим заштиленным морем и медленно так спросила с придыханием:

– Это вам требуется кассир?

Я ответил: «М-м-я…» – кивнул раз шесть, а потом всю ночь смотрел на лунную дорожку и писал на пахнущей креветками оберточной бумаге что-то про пылающие сердца и сливающиеся в поцелуе губы, пока не заснул, уткнувшись лбом в подоконник. До сих пор подозреваю, что это было что-то гениальное. Хотя бы потому, что шло от чистого сердца. Но утром повар Билл вытащил из-под спящего меня бумагу со стихами и завернул в нее какую-то дрянь, которая потом потерялась. Вместе со стихами, естественно.

Короче, поэтом я не стал. Я просто влюбился как пацан в собственную кассиршу, приехавшую на Побережье из какого-то подземного города в поисках лучшей жизни. Она это поняла сразу же и с первой секунды стала на мне ездить. Она опаздывала на работу, уходила на час-два-три раньше, а в промежутке между опозданием и уходом томно смотрела в окно, в котором был виден кусок спасательной будки с облезлым пенопластовым кругом на стене. Под кругом было окно, и порой при большом желании можно было дождаться момента, когда в окне появлялась какая-либо часть тела Френка. Или часть тела его новой кандидатки на потрошение.

В последнем случае на окне станции через некоторое время задергивались занавески. Или не задергивались. И тогда из окна чердака моего ресторанчика можно было наблюдать кое-что интересное.

– Ты так скоро рехнешься, – сказал мне повар Билл, как-то раз поймав меня внизу у лестницы, ведущей с чердака, – я как раз спускался вниз.

– С чего ты это взял? – натянуто удивился я.

– Ты по десять раз на дню лазаешь наверх.