Читать «Танец семи покрывал» онлайн - страница 68

— А ну его к лешему, это море! Давай здесь вылезем! — и Стасе эта идея понравилась.

Проводница открыла дверь вагона, Стася с Чоном сбросили обе сумки на землю и спрыгнули следом за ними.

Впереди действительно расстилалась зацветшая степь, которую пересекала какая-то медленно струящая свои воды речка, примеченная ими еще час назад, — она протекала вдоль железнодорожных путей. За речкой белел, как пасхальное яичко, какой-то хутор в отцветающих садах, — к нему-то Стася и Павел направили свои стопы, перейдя вброд речушку, причем Чон сразу определил, что в ней каким-то чудом уцелела многочисленная рыба, и пообещал Стасе каждый день приносить улов к их раннему завтраку.

Не торгуясь, сняли комнату в просторном и чистом доме молодой казачки Люды, муж которой каждую весну уезжал в Сибирь на заработки, — и зажили душа в душу.

Стася каждое утро вставала вместе с Людой провожать в стадо ее корову и двух коз. Потом помогала Людмиле кормить гусей, уток и прочую живность, которая у хозяйки водилась в изобилии.

Люда была девушкой городской, из Доброполья Донецкой области, где познакомилась со своим будущим мужем, проходившим службу в тех краях, и недолго думая вышла за него замуж.

Она приехала сюда городской белоручкой, но за три года жизни на хуторе сделалась такой замечательной казачкой, что деревенские женщины ставили ее в пример своим дочерям и невесткам.

Люда научилась доить коров и коз, ухаживать за своей животиной, сбивать масло и делать творог. Ее куры неслись лучше всех, от коз она имела шерсть, которую отдавала прясть хуторским бабулям; они же вязали свитера и носки и носили продавать к поездам.

У Люды была самая откормленная живность, ее пироги таяли во рту, и она все на свете успевала переделать. К ней приходили за рецептами и за семенами, за советом, чем лечить прихворнувшую коровку и какого сорта прикупить кусты смородины.

И дом Люды сверкал чистотой.

Стася отыскала на хуторе несколько пригодных для картин досок, послала Чона в Новочеркасск за красками и кисточками и, пока они жили у Люды, написала ей четыре картины по временам года: голубые незабудки (вид сверху), розовые растрепанные пионы в банке, львиный зев и ноготки, завернутые в газетный лист, и разноцветные астры на клумбе. Эти картины должны были еще больше украсить стены Людиного жилища.

Чон за время их жизни на хуторе совершенно преобразился.

Если раньше в нем было что-то тяжелое, угрюмое, непонятное Стасе, то здесь он сделался спокойным, веселым, как будто все, что тяготило его прежде, безвозвратно покинуло Павла.

Рано утром он действительно уходил на рыбалку, а когда возвращался, Люда и Стася кормили его завтраком.

Под кривой сливой накрывали дощатый стол — Чон сработал прочную, хорошую скамью и вкопал возле стола. Крутые яйца, пластовый творог, желтое свежее масло, маринованные огурчики, зеленый лук — все, что имелось в Людином хозяйстве, появлялось на этом столе — ничего покупного. Это была совершенно лубочная картина, и Чона она умиляла до слез… И ни разу, пока они гостили в этом чудесном доме, не подвела погода — их мирные застолья освещало набирающее свою силу солнце. После завтрака Чон впрягался в работу на огороде; Люда и Стася отправлялись в поселок за пять километров от хутора за хлебом и сахаром. Возвращались, Стася шла к небольшому леску срезать молодые ветви ивняка и березки для коз, Люда чистила и скоблила свой дом, варила щи. Накрыв на стол, женщины отрывали Чона от пересаживания кустов малины вдоль ограды и приглашали за стол. После обеда отправлялись на реку; вечером Чон снова копался в огороде, Люда готовила пойло для коровы и коз, а Стася писала картины. После того как стадо возвращалось на хутор, доили животину, а потом садились за ужин.