Читать «Штрафбат. Приказано уничтожить» онлайн - страница 83

– Братцы, я уже не могу, – всхлипнул круглолицый штрафник, фамилии которого Зорин не знал, утер слезы грязным рукавом. – Ей-богу, братцы, сил уже нет, когда это кончится?

– Скоро кончится, потерпи еще немного, приятель, – уныло буркнул Бойчук.

– А ну, отставить паникерские настроения! – злобно выкрикнул Колыванцев, и лицо его сделалось каким-то неузнаваемым, скукожилось до предела, посерело. – За работу, мужики! Зорин, выдумщик вы наш, реализуйте свою задумку – что вы там предлагали?

Он восседал на мотоцикле, завернувшись в плащ-палатку, надвинув фуражку на лоб, и призывно махал рукой. Неуютно было на душе, червячок точил. Колонна двигалась в спешке, под непрекращающиеся звуки канонады, – очевидно, это были те немногие, кому удалось вырваться из окружения. Несколько грузовиков, крытых брезентом, забитых либо ранеными, либо грузом. Пара легковых машин, один бронетранспортер, заполненный под завязку солдатами. По обочинам дороги – грузно, отдуваясь – бежали пехотинцы. Различались лица – бледные, одутловатые. На опушке прогремели несколько взрывов. Там что-то происходило – бронетранспортер вдруг резко сменил направление, съехал с дороги и, развернувшись, запрыгал обратно к лесу. Зорин облегченно перевел дыхание – неизвестно, как насчет пушки, но крупнокалиберный пулемет в боевой машине имелся.

Остановившись посреди поля, БТР открыл огонь по лесу за спиной колонны. Стреляли, не видя целей, для острастки. Между тем головному грузовику до моста оставалось не больше сотни метров, водитель прибавил ход, надеясь с ходу проскочить опасный участок. Пехотинцы поднажали. Зорин скосил глаза. Бойцы приникли к амбразурам – смертельно уставшие, изнуренные, без кровиночки в лицах. Досадно, что ни говори: подоспей советские части пораньше, дожми кольцо, ударь поэнергичнее – и никто бы уже не вырвался. А сейчас эти фрицы будут биться, как берсерки, лишь бы вырваться из ада…

Машина взгромоздилась на мост, надрывно рыча. Пехотинцы обтекали ее слева и справа, прижимались к ограждению. Спешили, засады не ждали. Все, что могло ее выдать, штрафники успели убрать; трупы сбросили с обрыва, мотоциклы – двое из которых, как ни странно, остались на ходу – отогнали в тыл, сами спрятались.

– Зорин, не мелькай там, хватит! – осипшим от волнения голосом прокричал Степанчик, хватаясь за свои «новаторские» штучки. Проволока, пущенная по настилу, загибалась в петли, цеплялась за неровности, выскальзывала из рук. Мишка Вершинин наматывал ее на локоть со своего конца ограждения – высунул язык от усердия, хрипло дышал. Взрывы прогремели в самой гуще неприятеля – по бортам грузовика. Из четырех припрятанных «лимонок» взорвались две, но и они нанесли неприятелю неизгладимый урон. Десяток убитых, столько же раненых. Зорин уже прыгал с мотоцикла, передергивая затвор Судаева – наконец-то снова обзавелся своей любимой игрушкой! Немцы испуганно кричали, пятились, кто-то залег за убитыми, начал стрелять. Вспыхнул брезент на грузовом «Мерседесе», пламя распространилось мгновенно, машина превратилась в горящий факел. По инерции она еще проехала несколько метров, но тут на нее обрушился шквал огня защитников моста. Застрочил пулемет, вырабатывая последнюю патронную ленту. Разлетелись стекла в кабине, ткнулся лбом в приборную панель водитель в натянутой на уши пилотке. Машина резко остановилась, из-под капота повалил густой дым. Занялась кабина, оттуда вывалился объятый пламенем человек, сделал несколько шагов, упал, принялся кататься по настилу.

– Ух ты, горит! – злорадно прорычал Вершинин, вбивая в автомат новый магазин. – Прямо как Жанна д’Арк горит!

– Что за Жанна д’Арк?! – прокричал несведущий Антохин.

– Забудь! – расхохотался Мишка.

Шквал огня вымел с моста всех желающих переправиться. Остался лишь грузовик, охваченный пламенем, да еще, может быть, те, кто схоронился за ним. Колонна застопорилась на дороге, машины гудели, на левом берегу царила суета. Грузовики уперлись друг в дружку, залегала пехота. Бронетранспортер, застрявший у дальнего леса, вновь сменил направление – теперь он поспешно прыгал к реке по буграм и рытвинам. А за спиной у немцев уже гремели взрывы – наши наседали, но пока как-то неторопливо… Сгоревший уже отмучился, обугленный труп валялся посреди моста, испуская едкую вонь. Было видно, как между машинами бегает офицер, пинками поднимая залегших солдат.

– Товарищ младший лейтенант, боеприпасы кончаются! – обрадовал Кургаш. – Что делать?

– Держимся, парни, держимся! – хрипел Колыванцев. Похоже, он забыл, что существуют другие слова. Ошалевший, с отвисшей челюстью, он стрелял из подобранного карабина – даже не целился, тупо высаживал пулю за пулей, не замечая, что простреленная рука уже не висит на перевязи, а активно работает.

Немцы между тем предприняли отчаянную атаку пробиться на мост. Люди, скопившиеся за подбитым грузовиком, бросились вперед, обогнули с двух сторон машину и вырвались на мост. Их встретил плотный огонь. Фашисты валились гроздьями. Неистово хохотал Кургаш, поливая из пулемета, кричал, что просто праздник какой-то, никогда он еще не видел такого количества дохлых фрицев в пересчете на квадратный метр. Атакующие залегли, принялись подтаскивать трупы товарищей, сооружая из них вполне надежные баррикады. Открыли встречный огонь. Молодой круглолицый боец, еще недавно размазывающий слезы по лицу, схватился за окровавленную голову, рухнул, как неживая кукла. Еще кого-то отбросило на другой стороне. «Одиннадцать осталось», – машинально подметил Зорин. Приближался бронетранспортер – он уже съехал с дороги, и трясся по кочкам. Позиция, с которой он приближался, не позволяла пулеметчику разгуляться, но ущерб обороняющимся он нанести мог. Пули крупного калибра уже дырявили ограждение моста, кромсали опоры перил. Какая-то подозрительная активность развернулась и позади сгоревшего грузовика. Похоже, немцы цепляли к нему трос, чтобы оттащить и освободить проезд. Несколько машин сдали назад. Залегшие на мосту предприняли попытку продвинуться дальше. Поднялись, побежали. Кургаш уловил момент, ударил из пулемета. Двое рухнули, остальные снова залегли. Пулемет выплюнул последние патроны и заткнулся.

– Амбец, товарищ младший лейтенант! – выкрикнул расстроенный Кургаш. – Повеселились! Патроны кончились, больше нет, хоть тресни!

– И у меня осталось два патрона! – проорал Кладбищев.

– А у меня обойма и в ППШ чуток! – гордо поведал Мошкин. – Купишь, Кладбищев?

– Да пошел ты!

– Товарищ младший лейтенант, идеи есть? – сформулировал краеугольный вопрос Бойчук, отбрасывая пустую винтовку. – Кургаш прав, хорошо повеселились. Теперь помрем, да? Нет, я, конечно, не паникер какой, если вы прикажете, то помру… но вот так, ни за хрен собачий, ни за какой другой…

– Зорин, вы что думаете? – в отчаянии выкрикнул Колыванцев.

– Минутку, товарищ младший лейтенант! – обозначилось шевеление на мосту, немец приподнялся, чтобы бросить гранату. Зорин выпустил в него остатки магазина. Мертвый немец ткнулся в настил, относительно «мелкий» взрыв вывернул несколько бревен.

– Присоединяюсь к Бойчуку, товарищ младший лейтенант! Ловить тут нечего, а жить хочется! Сами подумайте – от нас уже ничего не зависит! Немцы пройдут по нашим трупам – и все! Они все равно пройдут, мы их даже на минуту не задержим! Это не бегство, товарищ младший лейтенант, это тактическая уловка!

– Но как вы это представляете, Зорин?

– Уходим на запад! Мы же можем их еще и в лесу задержать! Берите четверых, бегите к лесу, ждите нас на опушке у дороги! Мы вас прикроем, потом сядем на мотоциклы! Повезет – прорвемся! Отползайте, товарищ младший лейтенант, уходите незаметно!

Оставшиеся наблюдали, как пятеро, побросав бесполезное оружие – кто на корточках, кто ползком – уходят с позиций. Ныряют во вздыбленный глиняный хаос, а спустя мгновение только головы мелькают в рослой траве. «Быстрее, – умолял про себя Зорин, – еще быстрее!»

– Мишка, не разучился еще на мотоцикле гонять?

– Обижаешь, Леха! – глаза у приятеля загорелись, жизнь обретала новый смысл. Бронетранспортер продолжал строчить, пулемет захлебывался, раскалился. Солдаты спрыгивали с брони, рассредоточивались по обрыву. Доносились отрывистые команды, лязгал металл – цепляли трос. Взревел мотор – и обгорелая махина вздрогнула, напряглась. Расстояние между лесом и головами в поле сокращалось. Через минуту они будут уже на опушке.

– Огонь, – пробормотал Зорин.

Нестройный залп ударил по машине и мелькающим за ней фигуркам. Как жалко расставаться с последними патронами.

– К мотоциклам, – скомандовал Алексей.

Люди схлынули с моста, карабкались на завалы из комьев глины и человеческих тел. Мотоциклы предусмотрительно замаскировали охапками травы. Сбрасывали ее, ныли от нетерпения, беспрестанно озирались, ожидая залпа. Мишка прыгнул за руль, взревел мотор. Антохин взгромоздился сзади, обнял, как маму родную. Кургаш сиганул в люльку, да так, что чуть не оторвал ее от мотоцикла. Зорин выждал, пока он отдалится, – пока еще помнил Мишка хитрую науку, резво прыгал по кочкам.

– Ну что, извозчик, едем или как? – добродушно гудел Терещенко, загружаясь в люльку. Пулемет на мотоцикле не функционировал – ствол повредился при наезде на ограждение моста, и заклинило затвор. Кто-то прыгнул сзади, неловко обхватил Алексея за талию. Он даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто такой – не до этого. Выжал газ, повел машину на дорогу. Немцы только сейчас сообразили, что противник уходит, не понеся заслуженного наказания. Всполошились и те, что десантировались из БТРа на краю обрыва, принялся оголтело строчить пулемет. Солдат позади Алексея охнул, упали руки с талии, машина стала ощутимо легче. Зорин на миг обернулся – солдат катился по траве, обливаясь кровью. Резко затормозил, но боец лежал неподвижно, разбросав руки. Вывернутая голова и застывший взгляд понятнее некуда говорили о том, что плохой из него теперь воин.

– Да поехали же! – всполошился Терещенко. – Хана Нечипоруку, полетела непорочная душенька.

Скрипнув зубами, Зорин выжал газ. Десять человек осталось от трехсот пятидесяти…